Роберт Шекли - Из луковицы в морковь
- Говард! Идем!
- Мне кажется, сэр, что это не...
- Что "не"?
- Это не совсем то, что подразумевается под вечерним платьем и галстуком.
- Вы хотите сказать мне, - начал Кордл пронзительно неприятным голосом, что вы такой же специалист по мужской одежде, как и по открыванию дверей?
- Конечно, нет! Но этот импровизированный наряд...
- При чем тут "импровизированный"? Вы считаете, что к вашему осмотру надо готовиться три дня?
- Вы надели женский плащ и грязный носовой платок. - упрямился дворецкий, - Мне кажется, больше не о чем разговаривать.
Он собирался закрыть дверь, но Кордл быстро произнес:
- Только сделай это, милашка, и я привлеку тебя за клевету и поношение личности. Это серьезные обвинения, у меня есть свидетели.
Кордл уже собрал маленькую, но заинтересованную толпу.
- Это становится нелепым, - молвил дворецкий, пытаясь выиграть время. - Я вызову...
- Говард! - закричала Мэвис. Он стряхнул ее руку и яростным взглядом заставил дворецкого замолчать.
- Я мексиканец, хотя, возможно, мое прекрасное знание английского обмануло вас. У меня на родине мужчина скорее перережет себе горло, чем оставит такое оскорбление неотомщенным. Вы сказали, женский плащ? Hombre, когда я надеваю его, он становится мужским. Или вы намекаете, что я - как это у вас там... гомосексуалист?!
Толпа, ставшая менее скромной, одобрительно зашумела. Дворецкого не любит никто, кроме хозяина.
- Я не имел в виду ничего подобного, - слабо запротестовал дворецкий.
- В таком случае это мужской плащ?
- Как вам будет угодно, сэр.
- Неудовлетворительно. Значит, вы не отказываетесь от вашей грязной инсинуации? Я иду за полицейским.
- Погодите! Зачем так спешить?! - возопил дворецкий. - Он побелел, его руки дрожали. - Ваш плащ - мужской плащ, сэр.
- А как насчет моего галстука?
Дворецкий громко засопел, издал гортанный звук и сделал последнюю попытку остановить кровожадных пеонов.
- Но, сэр, галстук явно...
- То, что я ношу вокруг шеи, - холодно отчеканил Кордл. - становится тем, что имелось в виду. А если бы я обвязал вокруг горла кусок цветного шелка, вы что, назвали бы его бюстгалтером? Полотно - подходящий материал для галстука. Функция определяет терминологию, не так ли? Если я приеду на работу на корове, никто не скажет, что я оседлал бифштекс. Или вы находите логическую неувязку в моих аргументах?
- Боюсь, что я не совсем понимаю...
- Так как же вы осмеливаетесь судить? Толпа восторженно взревела.
- Сэр! - воскликнул поверженный дворецкий. - Молю вас...
- Итак, - с удовлетворением констатировал Кордл, - у меня есть верхнее платье, галстук и приглашение. Может, вы согласитесь быть нашим гидом и покажете византийские миниатюры?
Дворецкий распахнул дверь перед Панчо Вилья и его татуированными ордами. Последний бастион цивилизации пал менее чем за час. Волки завыли на берегах Темзы, босоногая армия Морелоса ворвалась в Британский музей, и на Европу опустилась ночь.
Кордл и Мэвис обозревали коллекцию в молчании. Они не перекинулись и словом, пока не остались наедине в Риджентс-парке.
- Послушай, Мэвис... - начал Кордл.
- Нет, это ты послушай! - перебила она. - Ты был ужасен! Ты был невыносим! Ты был... Я не могу найти достаточно грязного слова для тебя! Мне никогда не приходило в голову, что ты из тех садистов, что получают удовольствие от унижения людей!
- Но, Мэвис, ты слышала, как он обращался со мной, его тон...
- Он глупый, выживший из ума старикашка, - сказала Мэвис. - Таким я тебя не считала.
- Он заявил...
- Не имеет значения. Главное - ты наслаждался собой!
- Ну хорошо, пожалуй, ты права, - согласился Кордл. - Но я объясню.
- Не мне. Все. Пожалуйста, уходи, Говард. Навсегда.
Будущая мать его двоих детей стала уходить из его жизни. Кордл поспешил за ней.
- Мэвис!
- Я позову полицейского, Говард, честное слово, позову!
- Мэвис, я люблю тебя!
Она, вероятно, слышала его; но продолжала идти. Это была милая девушка и определенно, неизменяемо - луковица.
Кордл так и не сумел рассказать Мэвис о Похлебке и о необходимости испытать поведение, прежде чем осуждать его. Он лишь заставил ее поверить, что то был какой-то шок, случай, совершенно немыслимый, и... рядом с ней... такое никогда не повторится.
Сейчас они женаты, растят девочку и мальчика, живут в собственном доме в Нью-Джерси и вполне счастливы. Кордла оттирают и задевают чиновники, официанты и прислуга.
Но...
Кордл регулярно отдыхает в одиночку. В прошлом голу он сделал себе имя в Гонолулу. В этом - он едет в Буэнос-Айрес.
