Джордж Оруэлл - Зверская ферма
Как раз в это время мистер Джонс наконец продрал глаза. Уже через минуту он и четверо его людей ворвались в амбар с бичами и принялись хлестать всех, кто только попадался под руку. Этого животные уже не могли вынести. Хотя заранее они ни о чем подобном не сговаривались, тут они совсем озверели и в едином порыве набросились на своих мучителей. На Джонса и его людей со всех сторон посыпались удары рогов и копыт. Положение совсем вышло из-под контроля. Люди раньше никогда не видели, чтобы скотина вела себя таким образом, и их напугало и ошеломило внезапное возмущение тварей, которых они привыкли стегать бичами и вообще помыкать, как вздумается.
Пустив в ход сапоги, пару минут они еще пытались обороняться. Но еще через минуту все пятеро пустились в бегство по проселку, ведущему к главной дороге, а животные, торжествуя, преследовали их.
Когда миссис Джонс выглянула во двор из окна спальни и увидела, что там происходит, она поспешно покидала кое-какие пожитки в саквояж и выскользнула с фермы другой дорогой. Моисей снялся со своего шеста и, громко каркая, полетел за нею вслед. Между тем животные прогнали Джонса и его работников и захлопнули за ними обитые железными скрепами главные ворота фермы. Вот так, даже не осознав случившегося, животные свершили победоносное Восстание: Джонс был изгнан, а "Барская Ферма" перешла к ним. Первые минуты животные едва верили в свою удачу. Одержав победу, они сначала табуном промчались вдоль границ фермы, словно желая удостовериться, что от них не укрылось ни одно отродье рода человеческого. А потом они помчались назад в усадьбу, чтобы вымести последние следы ненавистной тирании Джонса.
Они взломали на конюшне дверь в кладовую, где хранилась упряжь, и утопили в колодце удила, кольца для ноздрей и собачьи цепи, изуверские ножи для кастрации поросят и ягнят. Поводья, уздечки, шоры, унизительные торбы они побросали в подожженную мусорную кучу во дворе. Туда же закинули и бичи, и когда они заполыхали, животные запрыгали от радости. Ленты, которые вплетали в лошадиные хвосты и гривы по праздничным дням, Снежок также бросил в огонь.
- Ленты, - сказал он, - следует рассматривать как одежду, каковая является отличительной чертой расы двуногих. Животные должны блюсти свою наготу.
Услышав это, Боксер сходил за маленькой соломенной шляпкой, которой он летом прикрывал от мух свои уши, и тоже предал еo огню.
После того, как они уничтожили эти напоминания о тирании Джонса, Наполеон повел их назад к амбару и выдал всем двойную норму зерна, а каждой собаке по два сухарика. Потом семь раз кряду спев "Всех животных Британии", они разошлись по своим своим местам и заснули так крепко, как не спали никогда.
На рассвете они проснулись как обычно и тут же, вспомнив, что произошло накануне, все вместе выбежали на пастбище. Здесь на лугу находился холм, с которого открывался вид на всю ферму. Животные взбежали на этот холм и огляделись кругом. Это были их владения - все, что они видели в ярком утреннем свете, принадлежало им! Придя от этой мысли в восторг, они носились по кругу, по кругу, возбужденно подпрыгивали, катались по росе, набивали рты сладкой летней травой, копытами взрывали черную землю и вдыхали ее благоухание.
Потом они устроили торжественный обход всей фермы и в немом восхищении обозрели пашни и луга, сад, пруд и рощу. Они как будто впервые видели все это, и даже сейчас им с трудом верилось, что теперь все это принадлежит им, животным.
Вернувшись в усадьбу, они молча остановились у дверей господского дома. Дом теперь тоже принадлежал им, но внутрь входить все равно было как-то страшновато. Через минуту, однако, Снежок и Наполеон разом толкнули двери, распахнувшиеся от этого настежь, и животные гуськом вошли в дом, ступая с величайшей осторожностью из опасения перевернуть что-нибудь. Они переходили из комнаты в комнату на цыпочках, боясь выговорить слово даже шепотом и с каким-то благоговейным ужасом глядя на невероятную роскошь: на кровати с пуховыми перинами, на зеркала, на диван, набитый конским волосом, на брюссельский ковер и литографию с изображением королевы Виктории, стоявшую на камине в гостиной.
Когда, спускаясь по ступенькам, они выходили из дома, кто-то вдруг хватился, что с ними нет Молли. Пришлось вернуться назад. Оказалось, что Молли отстала от всех и застряла в самой роскошной спальне. Взяв кусок голубой ленты с туалетного столика миссис Джонс, Молли примеряла его себе через плечо, любуясь своим отражением в зеркале с самым глупейшим видом. Ее жестоко выругали и покинули дом.
Несколько свиных окороков, висевших на кухне, взяли с собой для погребения, да еще Боксер проломил ударом копыта пивной бочонок в буфетной больше в доме ничего не тронули. Тут же на месте они приняли единодушное решение сохранить дом как музей. Ни у кого и мысли не возникло, что кто-нибудь из них захочет тут поселиться.
После завтрака Снежок и Наполеон вновь собрали всех животных.
- Товарищи звери! - сказал Снежок. - Сейчас половина седьмого, и впереди у нас долгий день. Сегодня мы начнем сенокос. Но сначала нам предстоит еще одно неотложное дело.
Свиньи открылись, что за последние три месяца они выучились читать и писать - по найденному ими на помойке старому букварю, когда-то принадлежавшему детям мистера Джонса. Наполеон послал за ведрами с черной и белой краской и повел всех вниз, к выходившим на главную дорогу воротам, которые были окованы пятью железными скрепами. Там Снежок, у которого был самый лучший почерк, замазал кистью слова "Барская Ферма" на верхней железной планке и вместо этого вывел: "Зверская Ферма". Именно так она должна была теперь называться. После этого они возвратились в усадьбу, где Снежок и Наполеон послали за стремянкой, велев приставить ее к торцовой стенке большого гумна. Они объяснили, что трехмесячными усилиями свиней принципы Зверизма сведены ныне к Семи Заповедям. Эти СЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ будут теперь начертаны на стене. Они образуют нерушимый закон, по которому отныне и навеки будут жить все звери фермы. Не без труда (потому что свинье нелегко удержать равновесие на ступеньках лестницы) Снежок взобрался наверх и принялся за работу, а Визгун несколькими ступеньками ниже держал ведро с краской. Заповеди были выведены большими белыми буквами на просмоленной стене, и каждый мог прочесть эти буквы с тридцати ярдов. Они гласили:
СЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ
1. Всякое двуногое существо - ВРАГ.
2. Всякое четвероногое или пернатое существо - ДРУГ.
3. Зверь не носит одежду.
4. Зверь не спит в кровати.
5. Зверь не пьет спиртное.
6. Да не убьет зверь другого зверя.
7. Все звери равны.
Все это было выведено очень красиво и, не считая того, что вместо "друг" на самом деле получилось "дург", да еще буква "с" смотрела в одном месте не в ту сторону, все остальное было написано совершенно правильно. Снежок огласил текст Заповедей. Все согласно закивали, а самые умные из животных тут же принялись заучивать заповеди наизусть.
