Боб Шоу - Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра
— Не будь дурой, ведь ты не пройдешь такой кусок пути одна.
— Это почему же? Я могу идти одна и одна вернуться, я годами делала это, прежде чем познакомилась с тобой.
— Знаю, дорогая, что ты вела себя достаточно свободно, но я просто был слишком тактичен, чтобы вспоминать об этом.
— Очень тебе благодарна. По крайней мере ты избавишь себя от такой неприятности, как появление в моем обществе сегодня вечером.
Слыша в ее голосе ноту беспомощности, Бретон ощутил злую радость.
— Интересно, как ты намереваешься добраться туда? У тебя есть деньги?
Поколебавшись, она протянула руку.
— Дай мне на такси, Джек.
— Исключено. Я ведь ребенок, ты же не забыла? — С минуту он наслаждался ее беспомощностью, отыгрываясь за все выходки с ее стороны. «Скверная ситуация, — подумал он, — даже для меня. Скажем, я приду на вечеринку с лицом и руками, измазанными смазкой, — это мелочь, каждый нормальный человек подумает, что я выкинул номер в стиле Эла Джолсона; значительно хуже то, что достаточно, чтобы она попросила меня еще раз, и я сломаюсь и пойду с ней к Мейджерам».
Однако вместо того, чтобы попросить его, Кэт только бросила короткое резкое слово, болезненно ранившее его, и зашагала по улице мимо ярко освещенных витрин магазинов. Закутанная в серебристую шаль, в воздушном платье, с длинными ногами, которые благодаря туфелькам на шпильках казались еще более стройными, она выглядела как классическая подружка гангстера из криминального фильма. Некоторое время он ощущал ее физическое присутствие значительно сильнее, чем обычно, как если бы к глазам его приставили давно не используемый оптический прибор. В ярких полосах света, бьющих из витрин, ее силуэт запечатлелся в его сознании резко, как драгоценный камень. И Бретон пришел к совершенно новому открытию — он заметил под ее коленями две тоненькие голубые жилки. Его охватил прилив нежности. Ведь он не может отпустить ее в таком виде одну, да еще ночью, — настойчиво предостерегал его какой-то внутренний голос. Но не будет же он перед ней пресмыкаться и унижаться. Он заколебался, а потом повернул в противоположную сторону, охваченный порывом отвращения к самому себе, тихо бормоча проклятия.
Примерно через два часа перед его домом остановилась полицейская машина.
Бретон, который стоял у окна, с тяжелым сердцем подбежал к двери. За двумя агентами с суровыми лицами маячили двое полицейских в форме.
Один из агентов в штатском показал ему служебный значок.
— Мистер Джон Бретон?
Бретон кивнул; он не мог произнести ни звука. «Прошу тебя, Кэт, — подумал он, — ты только вернись, и мы сейчас же пойдем на эту вечеринку». Но одновременно он отдавал себе отчет в том, что в нем происходит совершенно невероятный процесс, что где-то в потаенных закоулках его души зреет ощущение облегчения. Если Кэт нет в живых, то ее нет в живых. Если она мертва, это конец. Значит, он свободен…
— Лейтенант Конвери. Из отдела убийств. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Прошу вас, — ответил Бретон глухо. — Может быть, вы войдете? — Он провел их в столовую и с трудом преодолел желание поправить подушки на диване движением смущенного хозяина.
— Вы не выглядите удивленным нашим визитом, — медленно произнес Конвери. У него было полное, загорелое лицо и маленький нос, едва заметный между широко расставленными голубыми глазами.
— Чем могу вам служить, лейтенант?
— У вас есть оружие?
— А… да. — Бретон стоял как громом пораженный.
— А вы можете нам его показать?
— Пожалуйста, — сказал Бретон громко. — Но в чем, собственно, дело?
Глаза Конвери были быстрыми, внимательными.
— Один из полицейских пойдет с вами.
Бретон пожал плечами и отправился в подвал, где находилась его мастерская. Когда они сошли по деревянной лестнице на бетонный пол, он ощутил напряжение полицейского. Остановившись, он указал на высокий шкаф, в котором держал разную рухлядь: всяческие инструменты, удочки, снаряжение лучника и ружье. Полицейский быстро протиснулся вперед, открыл шкаф и вытащил штуцер. Подергал его, потом отцепил ремень ружья от вертушки спиннинга, за которую тот зацепился.
Когда они вернулись в столовую, Конвери взял штуцер и провел пальцем по толстому слою пыли, покрывавшему приклад.
— Вы пользуетесь им не слишком часто?
— Нет. Последний раз года два назад. Еще до брака.
— Хм-м-м… Это скорострельное оружие, правда?
— Да. — Бретон ощущал нарастающее в нем ошеломление почти как физическое давление. — Что произошло?
— Неприятное оружие, — сказал Конвери как бы невзначай. — Разрывает животное. Я задумывался над тем, зачем люди его используют.
— Это просто хорошее ружье, и все, — ответил Бретон. — А я люблю хорошие вещи. Но я совсем забыл, ружье неисправно.
— А что случилось?
— Когда-то я уронил замок, и боек покривился.
— Хм-м… — Конвери вынул замок, исследовал его, понюхал зарядную камеру, при свете торшера заглянул в ствол и вернул штуцер полицейскому. — Это единственное ваше оружие?
— Да. Лейтенант, вам не кажется, что все это длится слишком уж долго? Зачем вы пришли сюда? — Бретон заколебался. — Или что-то случилось с моей женой?
— Я уже думал, что вы об этом не спросите. — Голубые глаза Конвери исследовали лицо Бретона. — С вашей женой ничего не произошло. Она была настолько легкомысленна, что пошла одна ночью через парк и подверглась нападению, но с ней ничего не произошло.
— Не понимаю… Каким образом… каким образом с ней ничего не произошло, коль скоро на нее напали?
— Ей посчастливилось. Какой-то мужчина, удивительно похожий на вас, вышел из-за дерева и разнес голову бандита выстрелом из штуцера в лоб.
— Что? Не хотите же вы сказать… Где теперь этот мужчина?
Конвери усмехнулся.
— Вот этого мы до сих пор не знаем. Он исчез…
Ощущение болезненной безмерности, перемещение плоскостей и параллаксов, невообразимые перемещения, в которых кривизна пространства-времени осциллирует между негативом и позитивом, а в середине зияет бесконечность — магическая, обманчивая, могущественная…
— Вы только взгляните, как этот парень пьет. — Это были последние слова Гордона Пэлфри. — Он сегодня действительно вышел на орбиту.
Все смотрели на Бретона, который, отчаянно силясь перестроиться, со слабой улыбкой опустился в глубокое кресло. Заметив внимательный взгляд Кэт, он подумал, что случайный наблюдатель мог заметить, что он отсутствовал некоторое время. Фускиарди, известный психоаналитик, после бесплодных исследований заверил его, что эти перерывы заметить невозможно. Но Бретону было трудно в это поверить, поскольку путешествия забирали часто по нескольку часов субъективного времени. Фускиарди объяснял это тем, что Бретон отличается редкой, если не уникальной способностью к молниеносному возвращению, занимающему доли секунды объективного времени. Он даже советовал ему обратиться с этим делом к университетскому объединению психологов, но тогда вся эта проблема уже перестала Бретона интересовать.
