Джон Норман - Звери гора
— Было время, — произнес я, — когда кюры хотели уничтожить Гор, чтобы проложить дорожку к Земле, которая, безусловно, понравилась бы им гораздо меньше. Готовность пойти на такое дело не увязывается с образом гордых, независимых зверей. Здесь все не так просто. Скорее всего, кюры ведут сложную игру. Своим посланием они пытаются придать нашим мыслям нужное направление.
— Ты думаешь? — прищурился Самос и вытащил из кармана длинную шелковую ленту, какими обычно перехватывают волосы невольницы.
— Приведи девчонку! — приказал он стражнику.
Спустя минуту в зал втолкнули молодую светловолосую женщину в короткой тунике.
Мне частенько приходилось трапезничать в этом помещении. Пол комнаты представлял собой огромную мозаичную карту.
Странно, но девушка ничуть не походила на рабыню.
— Она говорит на варварском языке, — заметил Самос.
— Зачем меня так одели? — сердито спросила она по-английски.
— Я знаю этот язык, — сказал я.
— Вы умеете разговаривать по-человечески? — раздраженно поинтересовалась блондинка и вполголоса добавила: — Придурки.
— Если хочешь, я могу с ней побеседовать, — сказал я Самосу.
Он кивнул.
— Я говорю по-английски, — произнес я на этом странном прекрасном языке.
— Почему меня одели в это тряпье? — тут же завизжала она, одергивая тунику, словно пытаясь спрятать под ней свои стройные ножки. — Мне не дали никакой обуви! А как вы объясните вот это? — Женщина ткнула пальцем в железное кольцо не шее. Шея, к слову сказать, у нее была белая и соблазнительная.
Самос швырнул ей ленту.
— Надень, — сказал я.
— Когда меня отпустят? — спросила блондинка, но, увидев глаза Самоса, поспешно перехватила лентой волосы. При этом ей пришлось поднять руки, коротенькая туника задралась еще выше, а груди приятно заколыхались под тканью. Девушка покраснела.
— В таком виде ее привезли, — произнес Самос. — Разве что на ней были какие-то варварские наряды.
Он махнул стражнику, и тот вывалил из мешка синие джинсы и фланелевую футболку. Не зная, что это ее одежда, я бы посчитал, что эти вещи принадлежали мужчине.
Девушка кинулась к своему добру, но стражник упер ей в грудь древко копья.
Здесь же находились и простенькие коричневые туфли, тоже мужского фасона, однако слишком маленькие для мужчины.
Я взглянул на ее крошечные ступни, полные грудки и стройные ноги. В невольничьей тунике скрыть свой пол гораздо труднее.
Рядом с туфлями валялись короткие синие носки.
Кажется, девчонка сообразила, что церемониться с ней никто не собирается.
— Мое платье очень короткое! — возмущенно произнесла она. — Мне стыдно.
— Сейчас на тебе женская одежда, — сказал я. — В отличие от этого. — Я ткнул пальцем в лежащие на полу тряпки. Поверх всей кучи красовались трусики и лифчик.
Блондинка густо покраснела.
— Верните мне мои вещи.
— Вот так она была одета, — повторил Самос, имея в виду ленту. — Давай сюда, — сказал он и протянул руку.
Девушка поняла без перевода и выдернула ленту из волос. Я видел, какими глазами смотрел на нее стражник, и улыбнулся. Парню не терпелось загнать ее в клетку для арестованных и там кое-чему поучить.
— Подай копье, — приказал Самос стражнику.
Он уже объяснил, как следует читать подобные послания. Тем не менее мне было интересно понаблюдать за процессом. Самос намотал ленту на древко копья.
Когда готовят послание, отрезок ткани наматывают диагонально на какой-нибудь цилиндрический предмет, вроде маршальского жезла или древка копья. При этом края ленты накладываются друг на друга. Затем пишется сам текст. После того, как ленту смотают, прочесть ничего невозможно, буквы распадаются на отдельные бессмысленные черточки. Получателю необходимо намотать ленту на равный по толщине цилиндрический предмет, и смысл послания восстанавливается. Мало кому придет в голову, что причудливый узор на ремешке или ленточке для волос может содержать важную информацию.
Похоже, землянка начала кое-что соображать.
— Так это письмо? — спросила она.
— Да, — ответил я.
— И что в нем говорится?
— Тебя это не касается.
— Но я хочу знать.
— А плетей отведать ты не хочешь?
— Не хочу.
— Тогда прикуси язык.
Девчонка замолчала, но кулачки стиснула.
Я прочел послание. «Приветствую тебя, Тэрл Кэбот. Жду на краю света. Зарендаргар. Народный генерал».
— Это Безухий, — нахмурился Самос. — Генерал кюров.
— Что значит Зарендаргар? — спросил я. — Попытка передать на горианском какое-то кюрское понятие?
— Да, — проворчал Самос. — Кюры не люди, а животные. Их звуки не передаются нашим алфавитом. Все равно что записывать звериный рык. У нас и букв-то подходящих нет.
— Верните меня на Землю! — требовательно произнесла девушка.
— Она еще девственница? — спросил я.
— Да, — кивнул Самос. — Ее пока даже не заклеймили.
— Какое будете ставить клеймо? — поинтересовался я.
— Обычное клеймо кейджеры, — пожал плечами Самос. — Какое еще ей ставить?
— Чего вы там бормочете? — раздраженно произнесла девушка. — Верните мне мои вещи.
Она попыталась сделать шаг вперед, но древко копья снова уперлось ей в грудь.
Похоже, на Земле она привыкла к тому, что ее капризы исполняются немедленно. На Горе таким тоном лучше с мужчинами не разговаривать.
— Верните меня на Землю! — повторила она.
— Бросить в клетку и продать при первой возможности, — распорядился Самос.
— Что он сказал? — спросила девушка.
— Заклеймить? — уточнил стражник.
— Да, обычным клеймом.
— Что он сказал? — завизжала землянка.
Стражники подхватили ее под руки. Я вдруг подумал, что стандартное клеймо кейджеры будет очень хорошо смотреться на ее бедре.
— На левой ноге, — предложил я.
— Конечно, на левой, — подтвердил Самос.
Правши предпочитают иметь рабынь с клеймом на левом бедре. Так его удобнее ласкать.
— Отдайте мне мою одежду! — потребовала девушка.
Самос посмотрел на лежащие на полу тряпки и брезгливо поморщился.
— Сжечь.
— Нет! — в ужасе закричала землянка, когда один из стражников швырнул барахло в пылающий камин. Второй стражник крепко схватил ее за руку.
— Что они собираются со мной сделать?
— Тебя отведут в клетку.
— Какую еще клетку?
— Там тебя разденут и заклеймят.
— Заклеймят? — переспросила она. По-моему, девушка еще не поняла, о чем идет речь. Ничего, скоро разберется.
— Мне показалось, ты сказал, что меня заклеймят, — с неуверенной улыбкой произнесла землянка.
