Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1
— А чего еще вы от нас ожидаете. Мы что, должны его повесить?
Дядя Чарли ткнул в его сторону сигарой.
— Предупреждаю, сэр, со мной шутки плохи. Я совсем не убежден, что два молодых олуха и младший репортер могли самостоятельно провернуть этот возмутительный розыгрыш. Тут пахнет деньгами, сэр. Да-да, и немалыми. А теперь скажите-ка мне, что именно вы…
Мэри сидела рядом со столом Барнса. Она сделала что-то со своим нарядом и уселась в такой позе, что мне сразу вспомнилась эта картина Гойи — "Маха обнаженная". Спустя несколько секунд она подала Старику сигнал — большой палец вниз.
Барнс вроде бы не должен был этого заметить: мне казалось, что он смотрит только на Старика. Однако заметил. Он повернулся к Мэри, лицо его словно помертвело, а рука потянулась к ящику стола.
— Сэм! Стреляй! — коротко приказал Старик.
Я выстрелил. Луч отжег ему ноги, и туловище Барнса грохнулось на пол. Не самый удачный мой выстрел: я думал прожечь дыру в животе.
Пальцы Барнса все еще тянулись к упавшему пистолету, и я отпихнул оружие носком ботинка. Человек с отстреленными ногами уже не жилец, однако умирает не сразу, и я хотел избавить его от мучений, но тут Старик рявкнул:
— Не трогать! Мэри, назад!
Он осторожно, словно кошка, обследующая незнакомый предмет, подобрался ближе. Барнс протяжно выдохнул и замер. Старик потыкал его тростью.
— Босс, пора сваливать, а? — сказал я.
Не оборачиваясь, он ответил:
— Здесь ничуть не опасней, чем где-то еще. Возможно, их в этом здании полно.
— Кого «их»?
— Откуда я знаю? Их, таких вот, как этот. — Он указал на тело Барнса. — Нам как раз и нужно узнать, кто они такие.
Мэри судорожно всхлипнула и выдохнула:
— Он еще дышит. Смотрите!
Тело лежало лицом вниз. Пиджак на спине медленно поднимался и опадал, словно легкие Барнса продолжали работать. Старик присмотрелся и ткнул в спину тростью.
— Сэм. Иди-ка сюда.
Я подошел.
— Раздень его. Только в перчатках. И осторожно.
— Взрывное устройство?
— Не болтай. И осторожно.
Должно быть, Старик догадывался, в чем дело. Я всегда думал, что у него в голове компьютер, который делает верные логические заключения, даже когда фактов всего ничего — как эти ученые парни, что восстанавливают облик доисторических животных по одной-единственной косточке. Я натянул перчатки — специальные перчатки: в таких можно и кипящую кислоту перемешивать, и на ощупь определить рельеф на монете — затем принялся переворачивать Барнса, чтобы расстегнуть пиджак.
Спина у него по-прежнему шевелилась. Мне это совсем не понравилось — неестественно как-то, — и я приложил руку между лопаток.
У нормального человека там позвоночник и мышцы. Здесь же было что-то мягкое и податливое. Я резко отдернул руку.
Мэри молча подала мне ножницы со стола Барнса, и я разрезал пиджак. Под ним оказалась тонкая рубашка, а между рубашкой и кожей, от шеи и до середины спины было что-то еще — толщиной около двух дюймов, отчего и казалось, что человек сутулится, или на спине у него небольшой горб.
Но эта штука пульсировала.
На наших глазах «горб» медленно пополз со спины, прочь от нас. Я протянул руку, чтобы задрать рубашку, но Старик стукнул тростью мне по пальцам.
— Ты все-таки реши, что тебе нужно, — сказал я, потирая костяшки пальцев.
Он молча засунул трость под рубашку, поворочал и мало-помалу задрал рубашку к плечам. Теперь уже ничто не мешало разглядеть эту тварь.
Серая, чуть просвечивающая, с раскинувшейся по всему телу системой каких-то органов — бесформенная, но определенно живая тварь. Она перетекла на бок Барнса и, неспособная продвинуться дальше, застыла между рукой и грудной клеткой.
— Бедняга, — тихо произнес Старик.
— А? Это?
— Нет. Барнс. Когда все это закончится, напомните мне, что ему полагается «Пурпурное сердце». Надо будет проследить. Если закончится. — Старик выпрямился и принялся расхаживать по кабинету, словно напрочь забыл про тварь, которая примостилась под рукой мертвого Барнса.
Я попятился, не спуская с твари взгляда и держа ее под прицелом. Быстро передвигаться она, похоже, не могла, летать, видимо, тоже, но кто ее знает, на что она способна. Мэри подошла, прижалась ко мне плечом, словно ища утешения, и я обнял ее свободной рукой.
На маленьком столике рядом с рабочим столом Барнса лежала стопка круглых коробок со стереопленкой. Старик взял одну, вытряхнул кассету и вернулся к нам.
— Это, я думаю, подойдет.
Он поставил коробку на пол рядом с серой тварью и принялся загонять ее внутрь, подпихивая тростью. Вместо этого тварь перетекла еще глубже под руку Барнса и спряталась под телом почти целиком. Я взял труп за другую руку и оттащил в сторону. Тварь сначала цеплялась, но потом шлепнулась на пол. Мы с Мэри настроили оружие на минимальную мощность и под руководством Старика все-таки загнали тварь в коробку, поджигая пол то с одной стороны, то с другой. Тварь заполнила коробку почти до краев, и я тут же закрыл ее крышкой.
Старик сунул коробку под руку.
— Что ж, вперед, мои дорогие.
На пороге кабинета он обернулся, «попрощался» с Барнсом, затем закрыл дверь, остановился у стола секретарши и сказал:
— Я зайду к мистеру Барнсу завтра… Нет, я еще не знаю во сколько. Предварительно позвоню.
И мы неторопливо двинулись к выходу: Старик прижимал к себе левой рукой коробку, я настороженно вслушивался, не поднял ли кто тревогу. Мэри без умолку болтала, вовсю изображая красивую дурочку. Старик даже остановился в фойе купить сигару и расспросил клерка, как доехать до нужного нам места — этакий добродушный старикан, немного бестолковый, но с чрезвычайно высоким самомнением.
Сев в машину, он сказал, куда ехать, и предупредил, чтобы я не превышал скорость. Спустя некоторое время мы остановились у авторемонтной мастерской и заехали в гараж. Старик велел позвать управляющего и, когда тот явился, сказал:
— Машина срочно нужна мистеру Малоне.
Этой кодовой фразой я и сам не раз пользовался: через двадцать минут от машины останутся только безликие запчасти в ящиках на полках.
Управляющий окинул нас взглядом, отослал двоих механиков из кабинета и коротко ответил:
— Сюда, пожалуйста, через эту дверь.
Мы очутились в квартире престарелой супружеской пары, где я и Мэри стали брюнетами, а Старик вернул свою лысину. У меня появились усы. Мэри, надо заметить, выглядела с темными волосами ничуть не хуже, чем с рыжими. Вариант «Кавано» отбросили: Мэри превратилась в медсестру, я — в шофера на службе у богатого старика-инвалида — как положено, с пледом и вечными капризами.
