Виктор Тарасов - Повести и рассказы (-)
- Надеюсь, что вам сейчас чиновники не страшны на веки вечные! Спите спокойно, братья, в своих деревьях!
- Кстати, на вашем месте...- говорил Юлиус, передавая бумаги Апоке и пряча у себя один экземпляр, - на вашем месте я бы сначала дал вырасти дереву Старого Лиса, а потом, помня все, что он для вас сделал, я бы срубил его, распилил, расколол и жег бы его не торопясь сотню лет!
Авл Петров-Юлиус Второй рассеянно слушал секретаря и писал, сидя на официальном заседании Министерства Активной Разработки Недр. Конечно, доля неуважения во всем этом была, но заседание было чистой формальностью, а Авл Юлиус II предпочитал беречь свое время. Пусть завтра все говорят о феноменальных способностях министра: умении одновременно слушать, писать и диктовать. Легенды о себе нужно поддерживать и питать, о вечности нужно заботиться. Секретарь шептал: - ...юридического лица не осталось. Как быть с их рощами?
- Договоры нужно выполнять, мой мальчик,- тихо сказал Авл Юлиус, настораживаясь и поднимая голову.
- Да, я понимаю. Но договор можно разорвать в одностороннем порядке. Встречного иска не последует, адвокатам никто не заплатит...
- М-да, договоры нужно выполнять,- повторил Юлиус, отмечая про себя хватку секретаря.- Тем более что это нам ничего не стоит. Выиграем мы немного, тонны древесины, а потерять можем много, если за нас примется межпланетное общество защиты древних культур. Тут дело в политике. Понял?
Он тут же забыл про секретаря, но в душе у него что-то осталось. Он вспомнил вдруг свое последнее посещение Дионы, которое было... семьдесят лет назад. Так давно?
"...Из селения дионян он вернулся тогда, чтоб попрощаться с Флинтом. Робот стоял на ступеньках крыльца, и рука его, лежавшая на перилах, подергивалась. Юлиус говорил: - Дом и поле содержи в исправности. Я скоро... вернусь.
- То же вы и в прошлый раз говорили, хозяин. Но вас не было семь лет.
- Ну, а что касается твоей памяти, то... храни ее как есть, но никому другому не говори, а только мне, Юлиусу, твоему хозяину...
- Я понял, хозяин.
- А если вместо меня придет мой сын, служи ему как мне.
- Я знаю, хозяин. Но лучше я буду ждать именно тебя, хоть семь лет, хоть семьдесят.
- Ну, семьдесят - это ты хватил,- говорил Юлиус, уходя, расстроенный, бормоча под нос. - Я ведь не дерево какое-нибудь,- потом обернулся в последний раз.- Прощай, Флинт!
- Прощай, хозяин Юлиус!.."
Вдруг ясно вспомнил это под скучные речи и шепот Авл Юлиус П. Сына у него не было, а сам он так и не собрался ни разу на Диону.
Как там поживает Апока, наверное, стал деревом. А Флинт все ждет его?
Вчера на осмотре врач как-то внимательно посмотрел на него:
- Вы, я вижу, устали за последнее время? Отдохните, поезжайте на родину, на свежий воздух. А потом снова покажитесь мне.
Авл Юлиус не любил врачей, он им не доверял. И сейчас гладенькая улыбка этого сытого кота мучительно насторожила его: "Почему, собственно, устал? Отчего устал?" Раньше такого он не слышал про себя.
Дела стали раздражать, работа не клеилась.
Поколебавшись, он решил ехать.
Винтолет уже второй раз пересекал равнину, но ничего, кроме песка, не было видно. Охрана спорила о месте, где стоял дом, Авл Юлиус II подавленно молчал. Наконец заметили квадрат на песке по угловатой тени и снизились.
Потоком воздуха из-под винта долго разметали песок, пока не проступили трухлявые остатки стен, ржавая утварь. Юлиус вышел из винтолета, рукой потрогал труху детства.
- Термиты,- объяснил охранник.
- Термиты? - вскипел Авл Юлиус II. - Почему не проследили? Почему не доложили? - Охрана попятилась. - Убирайтесь прочь!
Оставшись один, он стал бродить по развалинам, осматривая щебень и хлам. В центре лежала куча ржавого лома. Юлиус пнул ее, ржавый цилиндр лопнул, и к ногам Юлиуса скатилась рубиновая линза... "Лупоглазик", вздохнул Юлиус.
Он повернул ногой ржавую голову робота, через трещины виднелось густое плетение проводов вокруг кристаллов. "Как знать, может быть, по этим проводам еще текут голоса моего детства, мой смех, мои сны? Атомные батарейки должны еще работать и питать эти кристаллы".
Линзу он подбирать не стал, а голову решил захоронить. Но где? И можно ли ставить крест над роботом, он не знал. Осмотревшись, он решил закопать робота с его памятью, может быть, еще живой, под крыльцом.
Потом, отдыхая, сидел на ступенях. На западе, над пустыней, стояла сплошная стена мрака с матовым отливом, а что это было, песчаная буря или ночь, он не знал. Природа изменилась вокруг, он уже не мог угадывать погоду, как в детстве. "Если убрать отсюда мои заводы, природа, может быть, и вернется..." Заводы качали воду из-под многокилометрового гранита. Ученые утверждали, что это никак не влияет на экологию Дионы, но кто знает... сейчас здесь почти пустыня.
Делать больше было нечего, находиться здесь было мучительно, он решил идти в деревню дионян. Апока перед расставанием показал ему дерево отца, дерево Лин, они вместе отметили место для дерева Старого Лиса.
Идти было тяжело, песок тек под ногами из-за встречного низового ветра. Гигантские кроны были видны издалека, но пока он добрал ся до них, совсем выдохся.
На низком пологом холме, чуть в стороне от деревни, стояло одинокое огромное дерево.
- Так вот ты каким стал, Старый Лис,только вблизи Юлиус ощутил, каким огромным было дерево. Он вспомнил расплывшегося больного человека, каким был Старый Лис перед их прощанием. Насколько это не вязалось с молодой мощью дерева, которое напрягалось и гудело от верхового ветра. Юлиус почувствовал вдруг волнение, он положил руку на ствол: - И все-таки ты дурак, Старый Лис! Скажи-ка, каково быть деревом?
Но дерево лишь шумело. Не было видно ни листьев, ни ветвей, только зеленое облако парило в высоте и невидимый гул передавался по стволу руке Юлиуса.
- Ты - растяпа! Ты создал объединение, а я создал Министерство, империю! Понял?
Но дерево лишь вело свой вечный разговор с ветром.
- Каждый второй звездолет в галактике заправляется моей водой. Меня знают все! Слышишь? - Юлиус достал нож и вонзил его в ствол.
Но дерево даже не дрогнуло.
- Ах ты черт! - Юлиус отступил в сторону, чтобы лучше рассмотреть крону.- А ведь похоже, что ты меня... надул!
Апока говорил: "Попробуй не приди к нам..." А врач смотрел так внимательно. "Меняю империю на бессмертие - честный обмен, говоришь?" Юлиус пятился, пока не закружилась голова. Он остановился с закрытыми глазами: "Боже, как я был глуп! Но ничего, еще не поздно. Я своими шансами воспользуюсь! Они вспомнят меня, я одной с ними крови". Он бросился к роще, где-то там, на опушке, была деревня.
- Здесь, здесь,- говорил он себе, задыхаясь, но знакомых красных крыш нигде не было видно.
