Игорь Ревва - Возвращение
Кроме того, я считал своим долгом пожрать и выпить на ту сумму, которую они мне, как правило, путем каких-то сложных и одним им понятных махинаций недоплачивали за работу. Поэтому я старался посещать данные мероприятия не один, а в компании со своей очередной симпатичной подружкой. Правда, полностью компенсировать "недоплату" удавалось далеко не всегда, но - дело здесь уже не в деньгах, а в принципе!
И когда после окончания моего очередного проекта последовало ожидаемое приглашение посидеть в ресторане, я, естественно, отказываться не стал. Дабы не баловать богатых и сытых мира сего (ничего, не обеднеют...) и не сеять о себе бесполезную (и очень вредную!) славу бессребреника и скромника.
К тому же мне просто хотелось похвастаться перед своей новой девочкой тем, какой я гениальный и непревзойденный дизайнер. А оформление кабака, куда нас пригласили, тоже было сделано по моему проекту, так что - сами понимать должны...
Наш обед в ресторане уже подходил к своей завершающей фазе - то есть когда вид еды и выпивки начинает уже вызывать неумолимую тоску - и пора было отчаливать домой. Но тут к моей Танюшке подваливает какой-то изрядно поддавший хмырь и начинает делать настойчивые попытки пригласить ее на танец. Таня, естественно, отшивает его, но весьма неудачно - то ли хмырь этот оказался чересчур пьяным и уже не в состоянии был разобрать, что именно ему говорят; то ли предел его наглости был выше достигнутого им же предела опьянения. Видя такой базар, я, понятное дело, включаюсь в игру, но пока еще не переходя границ приличия. То есть разговариваю вежливо и без мата.
Когда же неудачливый "танцор" пытается мне возразить, я повышаю голос и зову официанта. После чего хмырь делает вид, что протрезвел и линяет от нас.
- Давай уйдем, - шепотом предлагает мне Таня.
- Почему это?! - удивляюсь я, хотя удивление мое недостаточно искреннее. Я уже и сам догадываюсь, почему нам неплохо было бы сваливать отсюда.
- Он не один, - говорит мне Таня, подтверждая мои самые наихудшие подозрения, и в голосе ее чувствуется некоторое напряжение.
Я оборачиваюсь, начинаю искать взглядом пьяного "танцора" и вижу, что этот козел сидит через два столика от нас в компании еще пятерых здоровенных приятелей. Тоже, наверное, козлов. Таких же, как и он сам, но гораздо трезвее, что наводит на вполне определенные (нехорошие) мысли.
Один из этих его приятелей уставился прямо мне в глаза и с кривоватой улыбкой на физиономии неодобрительно кивает головой. Таня тоже обернулась, увидела его взгляд и испуганно сжала мою ладонь.
- Костя, пойдем отсюда, а? - жалобно попросила она.
Как объяснить следующие свои действия, я не знаю. Ведь ясно же было, что один против шестерых здоровых мордоворотов я не проживу и минуты. Так какого же хрена тогда было лезть на рожон?! Ну, тихонечко вышли бы через черный ход, сели бы в такси и отвалили домой. Может быть, все обошлось бы тихо и спокойно.
Не могу сказать, что мне захотелось вдруг покрасоваться перед Танькой. Нет, хотелось, конечно. В глубине души хотелось и покрасоваться, но не в гробу. Черт меня знает, почему я вдруг высвободил свою ладонь из Таниных дрожащих пальцев, сжал ее в кулак и, выставив вверх средний палец, резким жестом выбросил данную конструкцию по направлению к столику, где сидела вся эта компания.
Я услышал, как испуганно охнула Таня, и увидел, как удивленно вытягиваются лица всех приятелей "танцора".
Когда не можешь найти объяснения какому-либо своему поступку, начинаешь чувствовать себя полнейшим мудаком. А чувствовать себя таковым мне абсолютно не хотелось. Так что объяснение своему жесту я все-таки нашел. То есть не объяснение даже, а оправдание. Этакая своеобразная защитная реакция организма - попытка оправдать свой идиотский поступок.
Только сформулировать это оправдание мне в тот момент не удалось. Потому что оно лежало где-то за границей обычной логики. Оно основывалось на ощущениях и знании того, что ощущения эти верны.
Помните, как я возмутился тем, что тот гипнотизер осмелился задавать мне вопросы? Я и сам не понимал тогда, что, собственно говоря, меня взбесило. Но в одном я был уверен твердо: никто не имеет права так со мной разговаривать! Потому что я...
Я... Я не такой, как все... Я чем-то отличаюсь от остальных людей. И это отличие давало мне право ставить себя выше всего остального человечества. Но это все не мои слова... Это слова тех, кто... такой же, как и я... Тех, кто обладает тем же самым преимуществом перед остальными людьми...
Я обернулся к Тане и внезапно почувствовал растерянность. Мне на миг показалось, что рядом со мной находится (должна была находиться!..) совсем другая женщина. И слова эти должны принадлежать именно ей. Это ее жизненная позиция, лейтмотив всех ее поступков.
Но рядом со мной сидела Таня - испуганная и встревоженная. Таня, а не какая-то иная, неизвестная мне (позабытая мной?..) женщина. И моя Таня была до смерти напугана всем происходящим.
Таня понимала, что мой жест более чем способен послужить откровенной провокацией к драке. Она стиснула ладонью мое колено, и я почувствовал, как дрожит ее рука.
- Пойдем отсюда, - снова шепчет она.
Я киваю головой, не отводя взгляда от компании "танцора". Они о чем-то совещаются, даже не глядя в мою сторону. Потом вдруг подзывают официанта, расплачиваются с ним и не спеша направляются к выходу.
- У вас проблемы?
Я поворачиваюсь и вижу рядом с собой учтиво склонившегося метрдотеля ресторана - своего старого и хорошего знакомого.
- Нет, что вы! - широко улыбаюсь я. - Все в порядке!
- Возле второго выхода - через кухню - стоит моя машина, - задумчиво говорит он, глядя вслед удаляющейся компании. - Если желаете... У меня сейчас как раз есть свободное время... Я мог бы...
- Спасибо, - продолжаю улыбаться я. - Не стоит утруждать себя. Мы превосходно доедем на такси.
Я понимаю причину его озабоченности. Ему не нужна драка в ресторане. Но будь я проклят, если понимаю, почему вдруг отказался от его предложения нас подвезти!
Мы встаем из-за столика и прощаемся с метрдотелем.
- Надеюсь, вам у нас все-таки понравилось! - с заметным облегчением произносит он.
- Конечно! - соглашаюсь я. - Особенно оформление зала!
Он смеется, делая вид, что оценил мою шутку, и мы с Таней покидаем это гостеприимное заведение.
На улице никого не было видно, но я понимал (или чувствовал), что мои новые "друзья" где-то поблизости. Плечи Тани испуганно вздрагивали под моей ладонью от вида каждой проезжающей мимо машины, что тоже не прибавляло мне уверенности в благополучном завершении похода в ресторан. Мы тормознули тачку и назвали адрес.
