Дмитрий Исаков - Мурзик
Воздух опьянял, солнце ласково грело (я поработал локально и с погодой), птицы щебетали (я их вернул с полпути на юг, пообещав сверхплановую весну), кузнечики стрекотали, Мурзик топил свое лицо в огромном букете полевых цветов, а моя машина, включив невидимость, следовала за нами на высоте двух метров от поверхности земли.
Взобравшись на вершину Лысой Горы, мы уселись на траве под моей любимой седальной сосной, на удобных ветках которой я в детстве регулярно сидел и читал свои первые книжки.
Мурзик доверчиво прижался ко мне и, по-моему, вовсю тащилась.
На меня тоже нахлынуло (хотя меня практически невозможно вывести из душевного равновесия и тем более чем-либо удивить, ведь я видел такое!..) и я прослезившись начал декламировать свои корявые юношеские стихи, посвященные именно этим местам:
Мир моих воспоминаний!
Мир моих переживаний!
Всё в меня впиталось словно в губку.
Все, что было, не достанешь,
Что любил, все потеряешь...
Ты вернись хотя бы на минутку!
Иногда мне кажется, подчас
Все, что было, я придумал это!
Но тогда же для кого,
Солнце в поле траву жгло,
И трещал кузнечик в это лето?
Не таскать тебя за косы,
Решать глупые вопросы,
Не рыдать молчком мне в темной ночи!
Все стоит в тумане белом,
Стан твой тонкий загорелый,
И на свете жить нет больше мочи!
Иногда, мне кажется подчас,
Все что было - я придумал это!
Но тогда же для кого,
Солнце в поле траву жгло,
И трещал кузнечик в это лето?
Вы вернитесь дни былые,
Словно солнце золотые,
Бархат ночи с пряной хвоей сосен!
Раздробите в сердце камень,
Он мешает мне быть с вами,
А года все в даль от нас уносят...
Иногда мне кажется подчас,
Все, что было я придумал это...
Но тогда же для кого,
Солнце в поле траву жгло.
И трещал кузнечик в это лето?..
Мурзилка, расчувствовавшись в порыве страсти наградила меня бесконечно жарким поцелуем, что явилось заключительным актом ее безоговорочной капитуляции!
Наше дело правое, мы победили!
Далее последовала обязательная программа воскресного, в данном случае - субботнего, уик-энда: завтрак, купание, беготня, кувыркание, песен орание.
Сидя в воде верхом на мне, Мурзик горланила:
- "Врагу не сдается наш гордый Варяг!.."
И так до самого вечера!
Вечер я организовал теплый и безветренный.
Вдоволь набесившись, Мурзик, привалившись ко мне, томно мурлыкала, в ожидании естественного завершения этого изумительного дня.
И вот тут я начал делать не то, что хотелось Мурзику (Это можно было, конечно, проделать, но к чему повторяться, если можно развлечься более содержательно!), а то, что хотелось мне!
А мне очень хотелось окончательно ее добить, и я ласковым голосом обратился к ней:
- Дорогая, где мы сегодня проведем наш вечер?
Ничего не подозревавшая Мурзик, не подумавши, промурлыкала:
- Где хочешь, дорогой!
Я, шумно вздохнув, изобразил на своем лживом лице мечтательное раздумье и изрек:
- Мне очень хочется доставить тебе большое удовольствие, и раз мы начали так конструктивно развлекаться, то давай продолжим до конца в этом духе?!
Мурзик собралась было откинуться на спину, но я, предусмотрительно подставив руку, спросил:
- Выбирай, где мы сегодня повеселимся: в Париже, Нью-Йорке или в Токио?
Мурзик, приняв это за обыкновенную шутку, окончательно обмякла в моих руках и мечтательно прошептала:
- Хочу в Нью-Йорк!
Я тут же вскочил на ноги и, бережно держа ее на руках, шагнул с вершины Лысой Горы...
В том месте, куда я шагнул, тут же объявился мой автомобиль, и я ловко уселся в его кабину (с Мурзиком на руках).
Не успела моя Мурзилка от удивления моргнуть пару раз своими шикарными ресницами, как наш аппарат рванул в стратосферу по направлению к Нью-Йорку.
А пока она слезала с моих коленей и усаживалась на сиденье, машина зависла уже над Манхэттеном!
(Благодаря гравикомпенсаторам разгон и торможение совершенно не чувствовались!)
- Это, что - Нью-Йорк? - пролепетала моя Мурзик, глядя вниз.
- Ни, цэ ридна Жмеринка! - передразнил ее я. - Ты выбрала Нью-Йорк, вот его и получай!
Приглядев темный дворик недалеко от Бродвея, я опустил туда машину.
- Придется нам с тобой прошвырнуться по Бродвею пешком. В это время там машину не припаркуешь! - сказал я (вообще непонятно зачем. Кто откажется от вечерней прогулки по Бродвею? Разве идиот!).
Мы вышли.
Когда я легкомысленно не закрыл стекло в двери машины, Мурзик непонимающе поглядела на меня, потом на группу подозрительных типов, стоящих в темной подворотне:
- Ты не боишься, что в машину могут залезть?
Я хмыкнул:
- Пусть лезут! Мне их будет жаль! (Бортовой компьютер так им и дал залезть! В лучшем случае он их шарахнет током!) - и взяв ее под ручку, повел в сторону всполохов беснующейся рекламы.
Что мы делали на Бродвее в течение пяти часов, нет смысла рассказывать - это и так ясно.
(Разница между Москвой и Нью-Йорком во времени не имела никакого значения, так как, прилетев в Нью-Йорк, мы заодно совершили скачок во времени на десять часов вперед, а когда мы будем возвращаться - опять сиганем назад!)
Единственное, о чем следует упомянуть, так это о том, что я постарался обставить мой вояж как можно шикарней и при соблюдении абсолютной безопасности. Наивный человек наоборот предположил бы, что надо устроить как можно больше приключений с драками, стрельбой и погонями, где бы я благородно и героически защищал бы моего обожаемого Мурзика (синдром Прекрасной дамы!) от всяческих напастей, придуманных и подстроенных мной, раз я могу выйти из всех этих передряг победителем, совершенно не подвергая ни себя, ни свою прекрасную даму никакой опасности!
Но это мне было совершенно ни к чему, В мою задачу-минимум входила не демонстрация моих возможностей (неограниченных), а создание беззаботной идиллической обстановки праздника.
Вот почему я не прибегал к мгновенной телепортации, а создал несуразные механизмы, вроде моей машины, чтобы не дай Бог Мурзик не заподозрила, что я обладаю нечеловеческими способностями!
(Вернее как раз наоборот: я то нормален, а весь остальной мир ущербен! Люди постепенно забывали, на что они способны и для чего они существуют!)
В мою задачу входило изобразить из себя лишь сказочно богатого человека и только!
На самом деле на всей Земле существует такая дремучая духовная и материальная нищета, что еще немного, и меня полностью покинет чувство брезгливости! Мне уже порядком надоело влачить здесь жалкое существование, благо я здесь имел несчастье родиться! Я постепенно стал пренебрегать начальной установкой, и допускать небольшие ляпы, вроде скачка во времени, хотя вряд ли она со своим куриным интеллектом, полностью направленным на саму себя, это заметит!
