Чарльз Стросс - Акселерандо
«Конечно». Манфред протягивает руку, и они обмениваются рукопожатием. Его карманный коммуникатор[16], осторожно производит обмен цифровыми отпечатками пальцев и подтверждает, что рука принадлежит Бобу Франклину, прыткому стартаперу[17] из Рисерч Триангл с рекордным венчурным капиталом, который позднее ушел в микромашинерию и космические технологии. Франклин заработал свой первый миллион двадцать лет назад, а теперь он — эксперт по инвестициям во всем, что связано с экстропианством[18]. Предпочитает вести свои дела исключительно за границей, особенно с тех пор, как Федеральная Налоговая Служба окончательно озверела в своих попытках во что бы то ни стало заткнуть зияющие бреши дефицита бюджета. Они с Манфредом были виртуально знакомы уже лет десять, и вели электронную переписку, но вживую повстречались только сейчас.
”Костюм” молча подталкивает к нему деловую визитку. На визитке маленький чертенок: трезубец смотрит на Манфреда, из-под ног вырывается пламя. Манфред берет карточку, приподнимает бровь: «Аннетт Димаркос? Рад знакомству. Кажется, я еще не встречался ни с кем из отдела маркетинга Арианспейс».
Она тепло улыбается в ответ: «Ничего. И мне еще не доводилось встречать известных венчурных альтруистов». У нее заметный парижский акцент, недвусмысленное напоминание: даже сам факт того, что она заговорила - уже снисхождение. Ее камеры-сережки с любопытством наблюдают за ним, кодируя все происходящее для корпоративных архивов. В отличие от американских мигрантов, заполняющих бар, она — коренной новый европеец.
«Боб? Предполагаю, ты не просто так пришел на бал?»
Франклин кивает, четки стучат. «Да, чувак. С самого момента, когда ”Теледезик” накрылись, мы, в общем-то, ждем. Если у тебя есть что-нибудь для нас, мы снова в игре».
«Хм-м-м». Когда дешевые аэростаты и чуть менее дешевые высотные беспилотники на солнечных батареях подняли в воздух сеть широкополосных лазерных ретрансляторов, группировке “Теледезик” пришлось отправиться на свалку. С этого начался серьезный спад в спутниковой индустрии.
«Депрессия непременно закончится, рано или поздно... но...» - кивок в сторону Аннетт из Парижа - «При всем уважении - не думаю, что в переломе будет участвовать хоть кто-то из нынешних флагманов».
Она пожимает плечами. «Арианспейс ориентированы на будущее. Мы непрерывно отслеживаем положение дел. Картель космических перевозчиков не просуществует долго, а спрос на ретрансляцию не может оставаться единственной силой, контролирующей рынок. Мы должны исследовать новые возможности. Я лично внесла вклад в диверсификацию, участвуя в адаптации реакторов для подводных лодок, в разработке нанотехнологического производства в условиях микрогравитации, а так же в проектировании орбитальных отелей. Мы обладаем большей гибкостью, чем американская космическая промышленность». На протяжении всей этой тирады из корпоративного арсенала ее лицо - точеная маска, но когда она добавляет последнее, он ощущает скользящую в ее словах насмешку.
Манфред пожимает плечами. «Да-да, что-то в этом духе…» Он начинает потягивать свое берлинское белое, а Аннетт пускается в долгий и восторженный рассказ о том, как Арианспейс стали диверсифицированным дот-комом[19] с орбитальными устремлениями и полным набором коммерческих ответвлений: например, сценами для съемок Бондианы и перспективной цепочкой космических отелей на низкой околоземной орбите.
Ее собственная точка зрения, очевидно, не совпадает со сказанным. Ее лицо, внеполосный сигнал, недоступный камерам в серьгах, говорит куда больше, чем голос – едва ли можно не заметить, какая скука отражается на нем в соответствующие моменты, перемежаясь со скепсисом и отрицанием. Манфред подыгрывает, периодически кивая и пытаясь выглядеть так, как будто воспринимает все всерьёз, однако подрывной комизм выступления Аннетт завладевает его вниманием гораздо успешнее, чем само содержание корпоративной речи. Франклин, уже давно спрятавший нос в кружку с пивом, трясет плечами и старается не заржать в голос, глядя на то, какими жестами Аннетт сопровождает свои тирады и выражает свое собственное мнение о предпринимательских потугах руководства. Однако в одном тот, кому принадлежит озвученная точка зрения, все-таки прав - благодаря отелям и воскресным орбитальным прыжкам Арианспейс до сих пор приносят прибыль. В отличие от Локхид-Март-Боинга и прочих, которые немедленно пойдут читать одиннадцатую главу[20], если Пентагон все-таки пережмет им капельницу с финансированием.
Кто-то еще неуверенно приближается к столу - это пухлый парень в кричащей, как сирена, гавайке, украшенный кляксами от протекших шариковых ручек у нагрудных карманов, и самыми ужасающими ультрафиолетовыми ожогами от озоновой дыры, которые Манфред когда-либо видел.
«Привет, Боб» - говорит новоприбывший. «Как жизнь?»
«Норм». Франклин кивает Манфреду. «Манфред, знакомься, Иван Макдональд. Иван, это Манфред. Садись». Он наклоняется к Манфреду. «Иван занимается уличным искусством. Втянулся в высокопрочный бетон по самые уши».
«Прорезиненный бетон!» - восклицает Иван, лишь немного оглушая окружающих. «Розовый прорезиненный бетон!»
«Ага-а-а!» Каким-то образом этот парень запустил прерывание приоритетности - Аннетт перестает быть маркетинговым зомби, и возвращается к своей вне-корпоративной личности, встряхнувшись от облегчения - с обязанностями покончено. «Ты тот самый парень, кто обрезинил Рейхстаг, правда? Раствором полиметилсилоксанов в сверхкритической углекислоте?» Она хлопает в ладоши, глазах горят энтузиазмом. «Чудесно!»
«Он обрезинил что?» - шепотом спрашивает Манфред, наклонившись к Бобу.
Франклин пожимает плечами. «Не спрашивай, я просто инженер».
«Он еще работает с известняком и песчаником, не только с бетоном. Он потрясающий!» -улыбается Аннетт Манфреду. «Прорезинить символ авторитаризма, разве это не замечательно?»
«А я-то надеялся, что опережал на вираже хотя бы секунд на тридцать» - печально говорит Манфред. И добавляет: «Боб, купишь мне пиво?»
«Я собираюсь прорезинить Три Ущелья!» - восклицает Иван. «Когда спадут воды».
В этот самый момент поток входящих данных, тяжелый, как беременный слон, садится на голову Манфреду, и поле зрения его сенсориума[21] превращается в мешанину огромных шевелящихся пикселей. Как только кто-то с другого конца зала сообщил, что Манфред здесь, моментально собрался цифровой флэш-моб, и теперь пять миллионов гиков[22] по всему миру стучатся в двери его сайтов и подпрыгивают у порога. Манфред морщится. «Слушай, вообще я пришел, чтобы поговорить о том, как сделать космические полеты рентабельными и востребованными, но меня только что заслэшдотили[23]. Не против, если я тут просто посижу с пивом, пока не отойдёт?»
