Сергей Афанасьев - Звездный странник
— Рассказывай, — внимательно глядя на Сергея, сказал Сазонов, — Все готовы.
В рубке стало тихо. Вахтенный Леднев повернулся спиной к пульту управления. Сергей откашлялся и встал.
— Значит так, — начал он. — Предмет — усеченный шар диаметром 23 сантиметра, вес около 2 кг 400 грамм. Материал и начинка неизвестны. Внешний вид я нарисовал, можете посмотреть. — Он кинул листы на панель. — Данные по кораблю — таких предметов было 8 — по одному на отсек, в кают-компании за угловым креслом, и в рубке за техническим щитком. Жалко, их никто не видел, но, тем не менее, приборы не врут. Вывод — скорее всего это датчики или разведзонды.
Он перевел дыхание. Все молчали.
— А вы говорите — вымерли все, — добавил он улыбаясь.
— Ну почему же, — задумчиво произнес Сазонов. — Мы так не говорим. А это не факт, что разведзонд. И не факт, что разум — могут быть и роботы, исполняющие тысячелетиями одну и ту же программу.
— Но ведь он исчез, как только я его заметил. И все остальные вместе с ним.
— Программа, — пожал плечами Леднев. — Тут невозможно что-либо утверждать.
— Давайте не будем торопиться с выводами, — подытожил капитан. Первые шаги положены. Подождем дальнейшего развития событий. А пока все тоже самое — курс на Землю.
Находка на Марсе
— Командир, — раздался в динамике тревожно-торжественный голос вахтенного Леднева. — Есть сигнал в эфире.
Сергей, отдыхая после вахты, мгновенно поднялся с кровати и поспешил в рубку. Сазонов был уже здесь. Вдвоем, напряженно прислушиваясь к чему-то в наушниках, они энергично щелкали тумблерами внешней связи.
— Дайте и мне послушать, — возмутился Сергей, охваченный всеобщей лихорадкой.
Женька молча переключил на громкую. В рубке раздался треск эфира (фон Солнца и звезд), слегка перекрываемый тонким писком радиомаяка.
Сазонов снял наушники.
— Ну что, — промолвил он довольный. — Пеленг есть.
— Да, — подтвердил Леднев, — Где-то на Марсе.
— Я думаю, возражений не будет. Меняем курс. — Сазонов посмотрел на Сергея.
— Спрашиваешь, — возмутился тот.
— Хорошо, — кивнул командир. — Женька, действуй, а я пока рассчитаю точные координаты сигнала.
— Ну что, мужики, — говорил грустно Сазонов, наблюдая, как Леднев с Сергеем рассаживаются в капсуле. — Оружия я дать вам не могу — его просто нет. Так что будьте там поосторожнее — мало ли что… брошенные автоматы, ловушки, оставшиеся с войны, если такова была, да мало ли какой гадости…
— Говорил уже, — отмахнулся Сергей.
— Вам то что, — криво улыбнулся он в бороду. — А каково мне в этом мире остаться совсем одному?
Сергей внимательно посмотрел на командира.
— Ладно, — серьезно кивнул он. — Постараемся.
— Все будет в полном порядке, — подбодрил из-за спины Леднев.
Капсула, следуя строго по пеленгу, медленно приближалась к красновато-коричневой неприветливо чужой поверхности Марса. Словно и не было никакого освоения планеты. Сплошная каменистая пустыня.
— Слушай, — промолвил Евгений. — Никаких следов от поселений. Хотя в этом районе их было полно.
— Не нравится мне все это. Наводит на мрачные мысли.
— Вот-вот. Кстати, атмосфера разряжена. Сплошная углекислота.
— Я ничего другого и не ожидал.
— Да, первозданная чистота, — мрачно протянул Сергей, неторопливо пиная камни под ногами. — Кто бы мог подумать.
— Однако вот же следы человеческой жизни, — возразил Евгений, заглядывая в отверстие между большими камнями. — Вон даже ступеньки виднеются.
— Это-то меня и удивляет. Ну что? Пройдемся?
— Дмитрич, мы спускаемся, — передал Женька на корабль.
— Хорошо, — сказал Сазонов. — Сооружение похоже на военное, будьте предельно внимательны.
Осторожно идя друг за другом, они с тяжелым чувством разглядывали встречающиеся на пути помещения. Здесь явно была бойня. Причем, очень жестокая.
— Ну, куда теперь? — тихо спросил Евгений, останавливаясь перед тремя темными отверстиями.
Сергей глянул на пеленгатор.
— Влево, — сказал он.
Женька молча кивнул и, отведя рукой покореженные балки, осторожно шагнул в дверной проем. Сергей шагнул следом и тут же уперся в спину Леднева.
Посередине небольшого помещения, слегка помигивая двумя красными лампочками, стояла небольшая прямоугольная конструкция, похожая на древнеегипетский саркофаг.
Саркофаг
Контейнер тускло поблескивал в самом центре до максимума ужатого 5-го отсека. Сергей на небольшом расстоянии деловито суетился вокруг, манипулируя с замысловатыми приборами. Леднев сидел в стороне, на овальных, без углов, ящиках и, по-детски болтая ногами, оттуда, сверху, вел неторопливую беседу.
— Зачем мы его вообще приволокли? А вдруг это мина?
Сергей поднял голову.
— Мина, простоявшая заряженной 13 тысяч лет?
— А что, находили же боезаряды задолго после 2-й Мировой войны. В полной готовности.
— Ничего, — успокоил его Сергей усмехаясь. — Она столько тысячелетий простояла, день-два для нее пустяк. К тому же, видишь же, делаю все возможное — не касаюсь, не кашляю, не стучу. И ты будь добр — разговаривай потише и не делай резких движений.
— Ну вот, успокоил, — шутливо откликнулся Леднев, но принял его слова всерьез.
Некоторое время оба молчали. Сергей всевозможными датчиками снимал во всех мыслимых и немыслимых спектрах и режимах показания приборов и пичкал этой информацией бортовой компьютер, которому в свою очередь этого было мало, и он требовал все больше и больше.
— Интересно же, — сказал Сергей, запустив очередную линию. — Для чего-то сделали ведь такую сложную конструкцию? Что-то же она в себе хранит?
— А может, это деталь реактора? Или местная батарейка?
— Все может, — пожал плечами Сергей, наблюдая за экраном сканера. Ну а вдруг мы все-таки правильно поняли эти знаки, что там живое разумное существо? — Он с каким-то азартным любопытством взглянул на Леднева. — Разбудим — оно нам прояснит ситуацию. А?
— Честно говоря, — скептически заметил Евгений, — даже не представляю, каким образом. Мировая история саркофагов что говорит? Пакуют обычно каких-либо местных тиранов. Выползет этакий монстр и начнет нас тут строить в две шеренги.
— Ну, ты уж больно мрачно смотришь на вещи.
— Хорошо, не монстр, а гений. Ну и что? Что нам это даст? Знания? А что нам с ними делать?
— Ты считаешь — этот процесс необратим?
— В природе все процессы необратимы — из пепла нельзя вернуть сожженное дерево, так же, как и из человека нельзя получить выпитый и переваренный им коньяк.
