Айзек Азимов - Обнаженное солнце
Стараясь сохранить невозмутимость, Бейли спросил:
– А вы тоже привлечены к делу об убийстве, Дэниел?
– А разве вам не сообщили этого? Я думал, вы информированы. Сожалею, что сразу не сказал вам. – Разумеется, на идеально безмятежном лице робота не было заметно и тени сожаления. – …Дело обстояло следующим образом, – продолжал он. – Доктор Ган Фастольф, которого мы с вами встречали на Земле во время нашей прежней совместной работы, предложил правительству Солярии пригласить вас, партнёр Илайдж, для расследования преступления. Доктор Фастольф поставил также условием моё участие в деле.
Бейли усмехнулся. Доктор Фастольф был спейсером с планеты Аврора, самой могущественной из внешних миров. Совершенно очевидно, что мнение аврорианца котировалось высоко повсюду в Галактике.
– Значит, решили запустить в работу проверенную упряжку, а? – шутливо заметил Бейли и вздохнул.
Радостное возбуждение, вызванное появлением Дэниела, постепенно улеглось.
– Я не могу знать целей доктора Фастольфа, партнёр Илайдж. Я знаю, что меня направили сюда, поскольку у меня есть опыт совместной работы с жителями Земли, и я знаком с их особенностями.
– Особенностями! – воскликнул Бейли и нахмурился. Ему не понравилось это слово в применении к нему самому.
– Таким образом, – невозмутимо продолжал робот, – я принял специальные меры, чтобы вы прямо с корабля попали в закрытое помещение. Я знаю, что вы не переносите открытого пространства, поскольку вы провели всю жизнь в подземных городах вашей планеты.
Бейли резко переменил тему.
– Здесь на корабле имеется робот (слово «робот» Бейли умышленно подчеркнул), который заботится обо мне. Он выглядит просто как робот, а не как человек. – В голосе Бейли снова послышались злорадные нотки. – Вы уже видели его?
– Да, я говорил с ним.
– Для чего он предназначен? И как я могу сообщаться с ним?
– Он значится под номером Х-9475. На Солярии приняты серийные номера для роботов.
Бейли нажал кнопку. Менее чем через минуту появился вызванный робот, тот самый, который не походил на человека.
– Ты – номер Х-9475? – спросил Бейли.
– Да, господин.
– Ты мне раньше сказал, что за мной на корабль прибудет господин. Ты этого господина имел в виду? – Бейли указал на Дэниела.
Глаза обоих роботов встретились. Номер Х-9475 произнёс:
– Его бумаги удостоверяют, что именно он прибыл для встречи с вами, господин.
– Тебе что-нибудь говорили о нём раньше?
– Нет, господин.
– Ты знал, как он выглядит?
– Нет, господин. Мне просто сообщили его имя.
– Кто сообщил?
– Капитан корабля, господин.
– Он – солярианин?
– Да, господин.
Бейли облизнул губы и задал весьма важный вопрос:
– Какое имя тебе назвали?
– Дэниел Оливо, господин, – ответил номер Х-9475.
– Молодец. Можешь идти.
Х-9475 отвесил «роботический» поклон и удалился.
Бейли повернулся к своему партнёру и задумчиво произнёс.
– Вы не рассказали мне всей правды, Дэниел.
– Не понимаю, партнёр Илайдж, – удивлённо сказал Дэниел.
– Я вспомнил одну странную вещь. Х-9475 совершенно точно сказал мне, что за мной на корабль прибудет человек, понимаете, человек, господин, как он его назвал.
Дэниел спокойно слушал и молчал.
– Я думал, – продолжал Бейли, – что робот ошибся. Я также подумал, что сначала предлагали послать человека, а потом заменили его вами, а Х-9475 не уведомили об этом. Вы слышали, я проверил это. Робот знал, какие бумаги вы представите и как вас зовут. Но ваше имя было дано не полностью, не так ли, Дэниел?
– Действительно, так, – согласился робот.
– Ваше имя вовсе не Дэниел Оливо, а Р.Дэниел Оливо, то есть робот Дэниел Оливо.
– Вы совершенно правы, партнёр Илайдж, – снова подтвердил робот.
– Значит, Х-9475 понятия не имел о том, что вы робот. Он считает вас человеком. С вашей внешностью такой маскарад вполне возможен.
– Я согласен, партнёр Илайдж.
– Продолжим.
Бейли чувствовал, как его заливает волна странного восторга – он напал на какой-то след. Он любил подобные ощущения и чувствовал себя в родной стихии.
– Вряд ли кто-нибудь заинтересован обманывать жалкого робота, – продолжал он с энтузиазмом. – Роботу совершенно всё равно, имеет он дело с человеком или с механизмом. Он повинуется приказу. Значит, капитан солярианского корабля и сами солярианские власти не знали, что вы – робот. Это логично, не правда ли?
– Я полагаю, это вполне логично, – невозмутимо произнёс Дэниел Оливо.
– Очень хорошо. Но тогда встанет вопрос: для чего всё это делается? Доктор Ган Фастольф, рекомендуя вас в качестве моего партнёра, скрывает от солярианцев, что вы робот. Разве это не опасно?
– Конечно, опасно.
– Но, в таком случае, в чём причина такого странного поведения доктора Фастольфа?
– Мне это было объяснено следующим образом, партнёр Илайдж, – спокойно ответил человекообразный робот. – Ваше сотрудничество со спейсером поднимает ваш авторитет в глазах соляриан. А контакт с роботом, наоборот, снизит его. Поскольку я уже однажды сотрудничал с вами, было решено, что я предстану перед солярианами в качестве человека, хотя никто в переговорах с ними не подчёркивал этого факта.
– А это правда, что Солярия славится производством роботов? – спросил Бейли.
– Я вижу, что вы информированы о Солярии, – ответил Дэниел.
– Но я ничего, решительно ничего не знаю об этой планете, – возразил Бейли.
– В таком случае, я могу передать вам следующую имеющуюся у меня информацию. Из всех пятидесяти Внешних Миров Солярия является первой планетой в вопросе роботехники, как с точки зрения количества, так и разнообразия выпускаемых моделей. Солярия экспортирует специализированные экземпляры роботов на все другие планеты.
Бейли кивнул с мрачным удовлетворением. Поскольку Солярия является общепризнанным центром роботехники, доктор Фастольф, посылая своего призового робота, мог руководствоваться чисто человеческими соображениями, не имеющими ничего общего с поддержанием авторитета Бейли. «Не сомневаюсь, что даже солярианские эксперты в области роботехники будут введены в заблуждение Дэниелом Оливо, блистательным роботом с планеты Аврора, – подумал Бейли. – О, дьявол, люди повсюду люди, и ничто человеческое им не чуждо. Даже на могущественных Внешних Мирах».
И мысль о том, что все человеческие существа имеют свои слабости, вселила некоторое успокоение в его душу.
Вслух он небрежным тоном спросил:
– А сколько времени мы будем в пути?
