Джефф Сомерс - Убить бессмертного, или Электрическая церковь
Я шел, держа руки в карманах и старательно притворяясь крутым. По Очереди бродила целая толпа монахов; улыбались всем подряд, вежливо спрашивали, не хочет ли кто послушать рассказ о том, как они пришли в лоно Церкви. Несколько человек согласились: тощие и бледные мужчины и женщины, с пустыми запавшими глазами. Наверное, решили, что если они вступят в ЭЦ, то им больше не придется целый день стоять в очереди за благотворительной помощью. Благотворительной с точки зрения какого-то зажравшегося богатея.
Монахи всем своим видом внушали доверие: чистые, благовоспитанные, спокойные, вежливые и красноречивые. Но каждый раз, когда я смотрел на кого-нибудь из них, я слышал мысленный крик.
Я сжал в карманах кулаки. Вот бы сорвать с каждого пластмассовую рожу!
- Эйв! - Гатц жестом подозвал меня. - Этот парень знает того, кто нам нужен.
Я подошел. Гатц стоял рядом с невысоким, худым и беззубым типом, у которого из угла рта стекала тонкая струйка слюны. Тип ухмыльнулся, и мне захотелось стереть эту ухмылку ударом в челюсть.
- Знаешь Джерри Метерьела? - спросил я. Слюнявый кивнул.
- Жнаю, чештно, - прошепелявил он. - Шейчаш он штоит не ждешь, он жанят. Могу отвешти к нему, жа… пять йен!
Я смерил его холодным взглядом. Гатц посмотрел на меня сквозь очки.
- Надавить на него?
Я поиграл желваками, но твердо ответил:
- Нет.
Есть какие-то правила. Должны быть по крайней мере. Если трахать всех, кто попадает под руку, то как остановиться? Мне сделали честное деловое предложение. Я выудил из кармана кредитный донгл.
- Пять так пять, друг. По факту.
Слюнявый счастливо закивал, брызгая слюной, и повел нас из Очереди. Мы шли минуты две мимо бесконечной и безликой вереницы отчаявшихся людей. Многие что-то обсуждали; некоторые тайком обменивались вещами. Сам город вокруг казался пустынным, заброшенным и невероятно древним. На горизонте обгорелым клыком торчала высокая башня. Улицы выглядели так, словно уже двадцать лет, с тех пор как закончились Бунты, ничего не менялось - каждый камень мостовой, каждое разрушенное здание собирали пыль. Город-призрак.
Слюнявый остановился перед группой людей, на вид более сытых, чем большинство в Очереди.
- Вон Дшерри! Шо шломанным шнобелем.
Я проигнорировал раскрытую ладонь слюнявого и подошел ближе. У одного нос был действительно сломан в нескольких местах и заметно перекошен.
- Ты Джерри Метерьел?
Он смерил взглядом меня и Гатца.
- Ну, может, и я. А ты кто?
Я сощурился и напустил на себя загадочный и смертельно опасный вид. Обычно срабатывает.
- Эйвери Кейтс, из Нью-Йорка.
Джерри секунду на меня смотрел, потом хмыкнул. Значит, имя ему знакомо.
- Парни, тупой штукатур!
Его приятели отошли от нас на пару футов и закурили. А я даже не сразу понял, о чем он. Черт, достали меня эти кокни со своим дурацким сленгом… Теперь ломай голову. Ага, «тупой штукатур» рифмуется с «перекур»!
Неплохо живут, между прочим. Я уже давно не могу себе позволить сигаретку.
- Кейтс из Нью-Йорка, понятно, - проворчал Джерри Метерьел, снова меряя меня взглядом. - Говорят, ты замочил Кендиша. Верно?
Кендиш… Я на секунду задумался, потом вспомнил. Митчелл Кендиш, секретарь Объединенного совета. Руководил расследованием по одному делу с ховерами. Ребята додумались красть прачечные ховеры ССБ, разбирать на запчасти, а потом эти же запчасти продавать ССБ для починки оставшихся ховеров. Гениально. А Кендиш испортил всю малину. Обычно секретарей - именно они день ото дня управляют государством, а не члены Совета - можно подкупить. Секретари еще хуже системных копов, потому что у них нет отдела служебных расследований и никто их не бьет по рукам. Вся долбаная Система работает на подкупе. Волшебная власть йены - тоже система.
А этот самый Кендиш не хотел и слышать о взятках. Поэтому его мне заказали. Я не имел ничего против: секретари тоже не святые, да и цена была подходящая. Убийство Кендиша - мое самое знаменитое дело. И одно из самых удачных: все прошло профессионально, четко, без проблем. Я с грустью вспомнил о кругленькой сумме, которую мне за это заплатили. Я давно ее спустил у Пика на всякую хрень.
- Да, это я замочил Кендиша. Джерри кивнул.
- Ладно, слыхал. Чем могу помочь мистеру Эйвери Кейтсу из Нью-Йорка?
Он прищурился. Я был все еще в краденой одежде, на вид почти новой. Странно, но целых семьдесят два часа никто не пытался меня пристрелить, догнать или избить.
- Конечно, если у мистера есть гнилое дупло.
Так, «гнилое дупло»… Бабло! Я открыто заплатил пять йен слюнявому. Тот радостно заухмылялся.
- Есть, - сказал я. - Где твоя контора?
Джерри Метерьел развел руки и улыбнулся. Зубы у него были бурые и надтреснутые.
- Вся эта рябая курица - моя контора! Скажи только, что нужно.
«Рябая курица»… А, улица. Понятно. Я достал заранее заготовленный список.
- Любые два или три пункта.
Метерьел пробежал глазами список, приподнял бровь и лизнул большой палец.
- Вот это я понимаю!.. Но мне нужны гарантии. Двадцаточка меня бы здорово успокоила, а?
Он показал мне ручной сканер кредиток. Краем глаза я заметил, что неподалеку мелькнула чья-то рыжая голова и спряталась за домом. Я напрягся, однако провел донглом по сканеру; загорелась зеленая лампочка. Джерри Метерьел ухмыльнулся.
- Да не волнуйся ты, Кейтс! Может, ты и монахов боишься?
Я кивнул.
- Боюсь, еще как. Мне нужны чертежи одного здания. Старые, сделанные до Объединения.
Джерри подмигнул.
- Это моя спе-ци-али-зация, Кейтс! Дай только адское семя. Адресок есть?
«Семя» - ну, это просто. Время. Я сунул ему еще один обрывок бумаги.
- Где и когда, мистер Метерьел?
Он секунду смотрел на второй листок, жуя губу.
- Здесь, мистер Кейтс, через двадцать минут.
- Договорились. - Я подался вперед. - Скажи, в квартале отсюда нет рыжей бабы? Не прячется за стеной?
Джерри Метерьел снова усмехнулся, показав гнилые зубы.
- Ешкин кот! Да она давно на тебя зырит! Не из ССБ, точно, а то мы б уже все смылись.
- Спасибо. Встретимся через двадцать минут. Метерьел небрежно помахал рукой и ушел в глубину
Очереди.
Гатц встал рядом со мной.
- Твоя журналистка с телевида? Я едва заметно кивнул.
- Она. Давай попробуем увести ее отсюда.
Мы плохо знали Лондон. В каком-то смысле все города похожи: полуразрушенные, так и не отстроенные после Бунтов, со следами пожаров. Нью-Йорк, особенно Старый Нью-Йорк, древний город, который был еще до того, как урбанизация поглотила все побережье, бурлил людьми, которые еле помещались в убогом жилье и нелегальных барах. На улицах постоянно колыхалась серая масса народа. Конечно, за Двадцать третьей улицей Манхэттена и людей было поменьше, и район побогаче, и все-таки в Нью-Йорке почти не осталось свободного места.
