Журнал «Если» - Если, 2011 № 05
— Благородных дикарей? — Джонсон удивленно покачал головой, не забывая, впрочем, внимательно поглядывать в окно. — Это что еще за штука такая? Как дикарь может быть благородным?
Ариана рассмеялась — коротко и горько.
— Именно эти вопросы я снова и снова задавала коллегам. История знает немало примеров, когда технологически развитые общества отличались варварской жестокостью. Ну а благородные дикари… я полагаю, это такая вещь, в которую людям просто очень хочется верить. Ну, как… как…
— …Как шлюха с сердцем из чистого золота?
— Да, пожалуй. Думаю, такие, гм-м… женщины встречаются столь же редко, сколь и благородные дикари.
— Ну а чем, по мнению ваших коллег, должны заниматься благородные дикари? — поинтересовался Джонсон.
Ариана слегка покачала головой.
— Специалисты, имеющие в научной иерархии гораздо более высокое положение, чем я, уверяли меня, что ископы с их примитивной технологией живут в единстве с природой и благодаря этому осознают свое место в мире гораздо отчетливее, чем мы.
— И в чем это выражается? — спросил Джонсон после продолжительной паузы.
— Джуни ответил бы на ваш вопрос с помощью большого количества мудреных слов, но, с моей точки зрения, никакой связной концепции за ними не стоит. Тем не менее моя борьба с косностью некоторых ученых мужей принесла свои плоды: в конце концов я оказалась здесь, на этой уединенной станции, где не могла отравлять умы окружающих своим неиссякающим скепсисом. К сожалению, я была права: к сожалению — потому что мои оппоненты мертвы, их заблуждения стоили им жизни. Хотела бы я ошибиться!.. — На последних словах голос женщины заметно дрогнул.
— Если вы ошиблись, это вовсе не означает, что правы они.
Она с мукой посмотрела на Джонсона.
— На самом деле речь не о том, кто был прав, а кто заблуждался. Я не могу простить себе, что только возражала и не пыталась сделать большего. Вдруг мне удалось бы хоть кого-то спасти — может быть, даже всех?
Пока она говорила, Джонсон вглядывался во мглу за стеклом, радуясь, что голос этой женщины, ее присутствие отогнали его собственных призраков, которых сегодня, пожалуй, было чересчур много для одного человека.
— Никто никого не способен спасти, — проговорил он медленно. — Это невозможно. И вашей вины в том, что случилось, нет.
Ему самому повторяли это много раз, но он не верил. Не до конца. Интересно, поверит ли она?
Ариана глубоко вздохнула, но ничего не ответила. После этого оба молчали до тех пор, пока женщина не задремала прямо на полу. Адоба, сменявшая Джонсона, вопросительно покосилась на Ариану, но Джонсон только покачал головой и приложил палец к губам.
* * *Над холмами встал рассвет, но ископы так и не появились, и Джонсон почувствовал, как в душе у него шевельнулась надежда.
За все утро не произошло ничего примечательного. Вокруг станции не было заметно никакого движения, если не считать бродившей между постройками коровы, да изредка мелькавших в траве или в небе представителей местной фауны. Адоба не расставалась с передатчиком, но не слышала даже шипения статики. Солдаты проверяли и укрепляли баррикады перед дверьми и большими окнами; Сингх переходил от одного к другому, подбадривал или давал советы, однако охоты вести длительные разговоры ни у кого не было. Люди словно боялись, что их голоса могут привлечь ископов.
В конце концов Джуни, который все утро то появлялся в зале, то снова скрывался в дальних комнатах, подошел к окну и посмотрел на корову, которая вернулась в свой хлев и теперь жалобно мычала.
— Я должен выйти, — заявил он. — Мне нужно подоить корову и принести молока детям. Все равно ископы сегодня ничего не предпримут.
Сержант покачал головой.
— Нет, сэр. Пожалуйста, оставайтесь в здании.
— Но ведь это нелепо! — заспорил ученый. — Уже почти полдень, а мы так никого и не…
При этих его словах Ариана глухо ахнула.
— Полдень! «Время, когда солнечное знамя горит ярче всего…» Сержант, в одном из ископских мифов говорится, что полдень — час, когда умирают герои.
— А они считают нас героями?! Ну-ка, все по местам! — скомандовал Сингх. — Мэм и вы, сэр, пожалуйста, вернитесь к детям. И сообщите нам, если ископы попытаются ворваться через запасный вход.
Схватив Джуни за руку, Ариана потащила его в дальнюю комнату. Скорс, который тоже вышел в зал за несколько минут до этого, упрямо покачал головой, но она буквально втолкнула в коридор и его.
Джонсон проводил их взглядом, вздохнул и положил ствол винтовки на подоконник. Позади него захлопнулась дверь, ведущая в глубину здания. Какая-то птица выпорхнула из травы на склоне и стала подниматься вверх по крутой спирали.
— Кто-то ее спугнул, — сказал Гольдера. — Ископы близко.
Пронзительный крик разнесся над долиной. Ископы, как по волшебству, появились из травы примерно в километре от станции и двинулись вперед, а позади возникали все новые и новые шеренги.
— Без моей команды не стрелять! — распорядился Сингх, опускаясь на колено возле окна. — И не тратьте патроны впустую.
— Черт побери, сарж, — отозвался Гольдера. — Они же движутся сплошной стеной. Тут даже Арчер не промахнется!
— Заткнись, умник! — отозвалась от другого окна Арчер, причем в ее голосе звучало скорее раздражение, чем страх.
Когда ископы приблизились, Джонсон поймал себя на том, что подмечает разные любопытные мелочи. Как совсем не по-человечески движутся при ходьбе бедра ископов, как ярко сверкают на солнце острия их копий, как отрешенно-бесстрастны их лица, как послушно ложится под ноги наступающих фаланг жесткая, спутанная трава.
— Огонь!
Джонсон целился и стрелял как можно быстрее, благо, по надвигающейся шеренге и в самом деле было почти невозможно промахнуться. Справа от него загремел, изрыгая из стволов смерть и огонь, роторный пулемет Насера, который выкашивал атакующих, как тростник, укладывая трупы ровными рядами. И все же, несмотря на огромные потери, ископы сумели добраться до невысокой ограды и продолжали приближаться к зданию. Казалось, они захлестнули станцию волной бурлящей раскаленной лавы — волной, которая наткнулась на стены жилого здания и внезапно откатилась назад, сначала к изгороди, потом все дальше и дальше, пока последняя шеренга ископов не исчезла среди травы и редкого кустарника.
— Прекратить огонь! — крикнул сержант. В ответ грянул еще один выстрел, и Сингх повернулся к Берджес: — Не стрелять, я сказал!..
— Боже мой! — Гольдера во все глаза глядел на заваленную трупами равнину. — Они просто спятили, все шли и шли… Господи, нам конец!
