Эрик Рассел - Ниточка к сердцу (сборник)
Услышав его просьбу, Джонс вдруг встревожился:
— Можно мне теперь уйти? Мне работать нужно.
— Мне тоже, — сказал Гаррисон. — А куда вы запрятали кожаный чемоданчик?
— Какой чемоданчик?
— Новый, который вы купили днем в четверг.
Растерянно глядя на него, Джонс выкрикнул:
— Что это вы мне приписываете? Никаких чемоданчиков я не покупал! На черта мне сдался ваш чемоданчик!
— Вы еще скажете, что не жили в меблированных комнатах на Стивенс-стрит!
— И не жил. На вашей Стивенс-стрит мне делать нечего. Я туда и за деньги не пошел бы!
Спор продолжался двадцать минут. Джонс с ослиным упрямством утверждал, что весь четверг работал у себя в питомнике — как и все то время, когда он якобы жил в меблированных комнатах. Никакой миссис Бастико он не знает и не желает знать. Никогда в жизни никаких кожаных чемоданчиков он не покупал. Пусть устроят у него обыск — он ничего против не имеет, но если там окажется чемоданчик, значит, они сами его подбросили. В дверь просунулась голова полицейского:
— Они здесь, шеф.
— Ладно. Приготовьте все для опознания.
Через десять минут Гаррисон провел Уильяма Джонса в заднюю комнату и поставил его в ряд вместе с четырьмя сыщиками и пятью добровольцами с улицы. Затем в комнату вошли Сол Бергмен, Хильда Кассиди и миссис Бастико. Они посмотрели на шеренгу и одновременно показали на одного и того же человека.
— Он самый, — сказала миссис Бастико.
— Это он, — подтвердила продавщица.
— И никто другой, — подхватил Сол Бергмен.
— Они у вас тут все с приветом! — объявил Джонс в полной растерянности.
Гаррисон увел троих свидетелей к себе в кабинет и попробовал установить, не допустили ли они ошибки. Они утверждали, что нет, что они абсолютно уверены: Уильям Джонс — это тот самый человек.
Гаррисон отпустил их, а Уильяма Джонса задержал до получения сведений из Смоки-Фолса. Результаты проверки пришли, когда двадцать четыре часа — максимальный срок, на который закон разрешает задерживать подозреваемого без предъявления ему обвинения, — уже почти истекли. Показания тридцати двух человек полностью подтверждали, что Джонс действительно был в Смоки-Фолсе с десяти до пятнадцати тридцати. Проверки на дорогах помогли установить весь его путь до этого городка и обратно. Несколько свидетелей показали, что видели его в питомнике в те часы, когда он якобы был в доме миссис Бастико. В доме и в питомнике Джонса был произведен обыск — ни чемоданчика, ни похищенных денег обнаружено не было.
— Ну, все! — проворчал Гаррисон. — Мне остается только выпустить его с самыми нижайшими извинениями. Что за паршивое, что за гнусное дело, где все принимают всех за кого-то еще?
Массируя свои подбородки, Райдер предложил:
— А не проверить ли нам и это? Давайте-ка поговорим с Джонсом еще раз, прежде чем вы его отпустите.
Джонс вошел, сгорбившись и сильно попритихнув: он был готов отвечать на любые вопросы, лишь бы скорее вернуться домой.
— Мы очень сожалеем, что причинили вам столько неудобств, — вежливо сказал Райдер. — Но при сложившихся обстоятельствах это было неизбежно. Мы столкнулись с чрезвычайно сложной проблемой. — Наклонившись вперед, он пристально посмотрел на Джонса: — Постарайтесь вспомнить, не было ли случая, когда вас приняли за кого-то другого?
Джонс открыл было рот, снова его закрыл и наконец сказал:
— Ах, черт! Был такой случай. Недели две назад.
— Ну-ка, расскажите, — попросил Райдер, и его глаза заблестели.
— Я проехал Нортвуд не останавливаясь — мне нужно было в Саутвуд. Пробыл там около часу, как вдруг какой-то тип окликнул меня с той стороны улицы. Совсем незнакомый. Я даже подумал, что он зовет кого-то другого. Но только он меня окликнул.
— А дальше что было? — нетерпеливо проговорил Гаррисон.
— Он меня спросил, как это я очутился тут. И вид у него был ошарашенный. Я ответил, что приехал на своей машине. Но он мне не поверил.
— Почему?
— Он сказал, что я шел пешком и голосовал. Он это знал потому, что сам подвез меня до Нортвуда. И добавил, что, высадив меня там, дальше нигде не останавливался и гнал так, что до Саутвуда его никто не обгонял. Он только сейчас поставил машину, пошел по улице и — бац! — я иду ему навстречу по другой стороне.
— А вы ему что сказали?
— Я сказал, что подвозил он не меня, а кого-то другого. Его же собственные слова это доказывают.
— Это поставило его в тупик, э?
— Он совсем растерялся. Подвел меня к своей машине и говорит: "Что же, значит, вы в ней не ехали?" Конечно, я сказал, что нет, и пошел своей дорогой. Сначала я подумал, что это какой-то розыгрыш. А потом решил, что у него не все дома.
— Нам придется найти этого человека, — раздельно сказал Райдер. — Расскажите все, что можете о нем вспомнить.
Джонс задумался.
— Ему под сорок. Одет хорошо, разговаривает гладко, смахивает на коммивояжера. В машине у него полно проспектов, цветных таблиц и жестянок с красками.
— В багажнике? Вы туда заглядывали?
— Нет, на заднем сиденье. Словно у него привычка хватать их в спешке, а потом бросать.
— Ну, а машина?
— "Флэш" последней модели. Двухцветный — зеленый с белыми крыльями. Радиоприемник. Номера я не заметил.
Они расспрашивали Джонса еще десять минут, выясняя в подробностях, как выглядел и как был одет этот человек. Затем Гаррисон позвонил в полицию города и попросил произвести розыск.
— Начните с москательных магазинов. Судя по всему, он коммивояжер какой-то фирмы, производящей краски. Наверное, там смогут сказать, кто у них был в тот день.
Ему обещали, что это будет сделано немедленно. Джонс отправился домой, сердясь, но и испытывая большое облегчение. Не прошло и двух часов, как его рассказ принес плоды. Гаррисону позвонили из города.
— В четвертом же магазине мы узнали все, что вас интересует. В торговле красками это личность известная. Бердж Киммелмен, представитель лакокрасочной компании "Акме" в Мэрионе, штат Иллинойс. Местопребывание в настоящее время неизвестно. Но, конечно, вы сможете отыскать его через "Акме".
— Огромное спасибо! — Гаррисон положил трубку и тут же начал звонить в "Акме". После недолгого разговора он снова положил трубку и повернулся к Райдеру.
— Он сейчас едет где-то по шоссе милях в двухстах к югу. Вечером они созвонятся с ним, и завтра он будет здесь.
— Прекрасно.
— Да? — спросил Гаррисон с раздражением. — Мы сбиваемся с ног, разыскивая то одного, то другого, только чтобы тут же погнаться за третьим. Так может продолжаться без конца.
