Cемен Слепынин - Фарсаны
Танец закончился. Вспыхнул свет. Но в круглом зале еще стояла тишина. Наконец раздались возгласы: “Хау!” Многие бросились поздравлять Аэнну. Я был ошеломлен и взволнован и долго не замечал, как Сэнди-Ски дергал меня на рукав.
— Ты, я вижу, совсем остолбенел, — услышал я его насмешливый голос. — Может быть, подойдем и поздравим Аэнну?
Но я все еще молчал. Внимательно посмотрев на меня, Сэнди-Ски, усмехнувшись, сказал:
— Вот что, дружище, иди-ка ты лучше на берег, на то место, где стоит катер. А я скажу Аэнне, что ты ждешь ее там. Вернуться на остров можешь на том же катере, а я найду другой.
Я пришел на скалистый берег и уселся на камне у самого моря. Долгое время я ничего не замечал. Я все еще видел в угольной черноте сверкающий обломок скалы и танцующую Аэнну.
Наконец очнулся и посмотрел по сторонам. Берег был пустынный. Лишь далеко слева стояла на пляже небольшая группа отдыхающих. Среди них я заметил знакомую фигуру. Тонкая талия, отлично развитая грудная клетка пловца. Неужели?.. Я взял в катере бинокль и, спрятавшись между кустами, стал наблюдать. Так и есть — Эфери-Рау!
Эфери-Рау разговаривал с людьми. В бинокль я хорошо видел его лицо, как будто он стоял рядом, в двух шагах. Эфери-Рау хвастливо похлопал себя по широкой груди и самодовольно огляделся. Я не заметил бы в его поведении ни малейшей фальши, если бы ничего не знал о фарсанах, если бы не видел, как Эфери-Рау безжизненно повис в кресле под действием шифрованной радиограммы Вир-Виана. Но сейчас мне казалось, что Эфери-Рау немного не тот. Или мне это просто казалось? “Если это фарсан, которого Вир-Виан решил изредка, чтобы не вызывать подозрений, отпускать к людям, то где же живой Эфери-Рау? — думал я. — Неужели он его в самом деле уничтожил?”
Вот Эфери-Рау снова похлопал себя по груди и показал на море. Я хорошо знал этот хвастливый жест. В тот день было сильное волнение, и никто из отдыхающих не решился купаться. Но Эфери-Рау бросился на гребень высокой волны и поплыл в своем превосходном стиле, вызывающем у меня всякий раз чувство восхищения.
Я снова сел на камень лицом к океану и, отложив в сторону бинокль, стал думать об Эфери-Рау. Воспроизвести кибернетическими, чисто техническими средствами мысль человека во всем ее величии и богатстве невозможно. В этом я не сомневался. Но можно ли воссоздать поведение человека с таким искусством, чтобы гадать, как я только что гадал, человек это или фарсан? Нет, по-моему, и это невозможно. Отсутствие трепета жизни неизбежно скажется и здесь. Невольно вспомнились “Звездный танец” Аэнны, ее одухотворенные, песенные движения.
Сзади послышался шелест кустарника. Я оглянулся. Аэнна!.. Она стояла на остроконечном камне и, улыбаясь, балансировала раскинутыми в стороны руками. Взмахнув ими, как птица крыльями, она бесшумно спрыгнула и подошла ко мне.
— О, Тонри, — засмеялась она. — Как это романтично и немного старомодно — назначать свидания на безлюдном берегу.
— Не совсем безлюдном, — возразил я, подавая бинокль. — Взгляни налево.
Аэнна взяла бинокль и поверх кустов стала рассматривать пляж. В это время из бурлящих волн выходил на берег Эфери-Рау, победоносно размахивая руками.
— Эфери-Рау! — воскликнула она и, посерьезнев, добавила: — Поразительное явление. Как это отец отпустил его?
— Давай сядем на камень, как в прошлый раз, — предложил я. — Об этом Эфери-Рау и других помощниках твоего отца я и хочу поговорить.
— А ты откуда их знаешь? — удивленно вскинув брови и усаживаясь на камень, спросила Аэнна.
— Ты же сама приглашала меня.
— Но ты же не был…
— Я был вчера, и мы полдня беседовали с твоим отцом.
— Полдня? Поразительно! — Аэнна звонко рассмеялась. — Ах да, я забыла: отец влюблен в тебя. О чем же вы говорили? Отец в последнее время стал особенно скрытным и нелюдимым. Хоть я люблю его, но меня все меньше тянет в его крепость-лабораторию. Он разговаривает только со своими помощниками да с немногими гостями-шеронами. Причем это в основном старые шероны, которые разделяют его взгляды о космической борьбе и господстве. Не нравится мне отец в последнее время.
При последних словах тень печали снова легла на ее красивое лицо.
— Да, в тайне его лаборатории есть что-то бесчеловечное, — проговорил я. — Вир-Виан просил меня никому не рассказывать о своих опытах. Но тебе-то, я думаю, можно рассказать.
— О какой тайне ты говоришь? — спросила Аэнна. — Я мало знаю о его опытах, но мне кажется, что он работает сейчас над искусственными полимерами, находящимися на грани живого белка.
— Искусственные полимеры Вир-Виана, конечно, поразительны, — возразил я. — Но главное его достижение в том, что он создает кибернетическую аппаратуру на принципиально новой основе, на атомно-молекулярном уровне.
— Ты хочешь сказать, что отец предлагает кристаллы и микроэлементы заменить атомами?
— Да. Поглотив квант энергии, атом становится возбужденным. Переходя из этого состояния в нормальное, он излучает энергию. Вот этим переходом из одного состояния в другое Вир-Виан и заставил атом выполнять главную логическую операцию “да — нет — да”.
— Это же великолепно, — оживилась Аэнна. — Насколько я понимаю, это крупное достижение.
— Да, это успех, — согласился я. — Наши ученые давно работают над этим, но пока ничего не получается. Но зачем Вир-Виан скрывает свои достижения? Неужели для того, чтобы в тайне изготовить несколько фарсанов?
— Каких фарсанов? Ты имеешь в виду воинственную древнюю расу? Но она же полностью погибла.
— Я говорю об искусственных фарсанах, о людях с полимерным телом.
— Ты намекаешь на этого кретина Тонгуса? — улыбнулась Аэнна. — Но это же просто слуга. Признаюсь, я тоже сначала приняла его за человека, который вызывал у меня непонятное отвращение. Но отец все объяснил мне.
— Дело не в Тонгусе. Это всего лишь первый образец. Сейчас Вир-Виан может делать более совершенных фарсанов.
И я рассказал о своих подозрениях, о том, что Эфери-Рау и другие помощники Вир-Виана — это, возможно, искусственные люди, кибернетические фарсаны.
Аэнна быстро встала и с ужасом посмотрела на меня.
— О, Тонри. Ты говоришь что-то страшное. Нет, нет. Этого не может быть. Хотя мне они тоже кажутся немного странными. Но я не думала… Нет, не может быть!
Я встал с камня и взял Аэнну за руку. Рука ее слегка дрожала.
— Но все же, Аэнна, это, видимо, так.
— Проводи меня до нашего городка, — сказала Аэнна. — Я хочу остаться одна и подумать.
По пути в городок она спросила:
