Мик Фаррен - Хромосомное зло
Они уже выезжали за пределы действия стазис-генераторов, установленных в Лидзи. На дороге перед ними начали появляться круглые дыры, заполненные серым ничто. Менестрель нажал на кнопку, включив собственный генератор машины. Он не старался объезжать дыры, а по-прежнему вел машину, не отклоняясь от центра дороги, на скорости почти максимальной. Машина начала подпрыгивать и дергаться из стороны в сторону, и казалось, что ее собственное поле стабильности не может создать некое подобие плоской поверхности для перемещения, однако, судя по показаниям спидометра и постоянным толчкам и броскам в стороны, они, несомненно, преодолевали пространство. Из динамиков все звучала скрежещущая музыка, и Джеб Стюарт Хо занялся предварительными упражнениями по отключению слуха. Лицо Малыша Менестреля оставалось безжизненным.
Во многих отношениях это путешествие через ничто было очень похоже на их прошлую поездку на ящерицах в Лидзь. Хо начал снова терять ощущение времени. Ему приходилось постоянно поглядывать на панельную доску, чтобы хоть как-то ориентироваться. От хронометра было мало толку, даже наоборот – он только смущал. Иногда цифры скакали с такой скоростью, что их было не прочесть. Или же одна цифра зависала, казалось, на долгие часы. Подобное же происходило с музыкой. Она то лихорадочно била молотом по голове, то вдруг смещалась в сторону воющих каденций. Сильно искушала возможность спастись от нее, впав в промежуточный транс, но вид Малыша Менестреля не позволяло выйти из материального мира машины.
И вот в тот момент, когда хронометр показал, что они уже более четырех часов находятся в ничто, начались видения. Сначала это был белый пес с черным носом и ушами. Он поднял лапу, когда они проезжали, как бы прося подвезти, а потом Джеб Стюарт Хо обернулся и через заднее стекло увидел, что он бросает им вслед ругательства, потому что Малыш Менестрель не захотел остановиться. Затем пошли табло с объявлениями, огромные ярко освещенные знаки, которые, казалось, парили в воздухе сами по себе. Их освещали прожектора, так что было невозможно пропустить ни одного; лозунги эти были начертаны незнакомым, странным, неразборчивым почерком. Джеб Стюарт Хо сомневался: настоящие они или галлюцинации? Он бы не рискнул определить. В ничто было столько ему неизвестного.
Через семь часов они выехали на дорогу. Она просто возникла под колесами машины сама по себе из движущегося серого тумана, и, насколько можно было видеть, шла прямо. Ее обочины обрамляли крошечные красные и зеленые маркерные огни. А за ними – полное мерцания пространство. Джеб Стюарт Хо изо всех сил старался не спятить. Ужасная музыка все выла, время от времени акцентированная аккордами, напоминающими треск чугуна. Они одни двигались по дороге, и она казалась бесконечной.
Судя по показаниям хронометра, они выехали из Лидзи девять и три четверти часа назад. Джеб Стюарт Хо как раз задумался, не пора ли сделать еще один укол циклатрола Менестрелю, когда тот начал замедлять ход машины. Съехал на обочину и встал. Как ни странно, создавалось впечатление, что Малыш Менестрель действует по намеченному плану. Хо залез в отделение для перчаток, достал черную коробочку. Заполнил баллон шприца, задрал рукав Менестреля и нажал на поршень. Раздалось слабое шипение, это циклатрол под напором входил под кожу. В этот раз Малыш Менестрель кричал только тридцать пять минут.
Когда он успокоился, инструкции оказались не нужны. Он сам запустил машину, так же круто переключил скорость и продолжал путь по шоссе.
Огни, мелькавшие по сторонам шоссе, слились в непрерывную ленту. Дорога была абсолютно гладкой. Малыш Менестрель вел машину точно, без отклонений, по центру дороги. Джеб Стюарт Хо старался не смотреть в узкое окно. Несмотря на всю его подготовленность, серое мерцание ничто вызывало у него беспокойство. Это было нарушением чувства порядка, с которым он прожил практически всю свою жизнь в Братстве.
Джеб Стюарт Хо боялся, что вот-вот потеряет самоконтроль, чего практически никогда не бывало с ним за все годы существования в обстановке жесткого инструктирования. Голубая дорога была такой гладкой, что движение просто не чувствовалось. Казалось, время остановилось. Огни сами складывались в непрерывные полосы красного и зеленого. Молчаливое присутствие уставившегося вперед Менестреля, звякающая музыка и весь прочий опыт последних дней пробуждали в сознании Джеба Стюарта Хо ту дикую, хаотичную часть его личности, которую он никогда до сих пор не знал в себе. Только привычка к самодисциплине удерживала его и не давала погрузиться в этот хаос.
И как раз, когда он начал ощущать, что его силы уже вот-вот иссякнут, впереди появилось что-то. Оно было далеко впереди по дороге, но оно двигалось в их сторону и позволило немедленно восстановить представление о времени и пространстве. Вначале это была просто крошечная точка света на бесконечно далеком расстоянии, но Джеб Стюарт Хо тут же почувствовал облегчение.
16
Они выбрались из ничто в атмосферу воздуха. Казалось, что ощущение падения, от которого с момента распада воздушного корабля у Билли выворачивало все внутренности, сконцентрировалось в одном направлении. Сначала он впал в панику и думал, что упадет и разобьется. Потом земля встала на дыбы, и он так ударился, что ему отшибло дыхание. Падал он с высоты не менее четырех метров. Неуклюже приземлился на твердую каменистую почву, подвернув колено. Когда попытался встать, оно адски разболелось. Ругаясь, опустился на колени.
При второй попытке Билли умудрился удержаться на ногах. Огляделся. Голый склон холма, смотреть не на что, опускался под крутым углом. Земля была местами едва покрыта папоротником-орляком и короткой жесткой травой. Между ними – большие пространства голой скалы.
Видимость была весьма ограниченной. Все, кроме непосредственного участка откоса, где он приземлился, было окутано сырым липким туманом. Его одежда горожанина, сводника абсолютно не годилась для этой местности и климата. В одеянии из тонкой блестящей ткани уже было холодно, одежда на ощупь стала влажной. Он снова выругался и плотнее запахнул пиджак. Да, похоже, он приземлился в унылом местечке.
Интересно, подумал он, что стряслось с другими. В ничто они влетали вместе, но он потерял их из виду при падении в материальный мир, на голый склон холма. По своему прошлому опыту Билли знал, что они все должны бы приземлиться поблизости. Возможно, они по другую сторону этого же холма, и их не видно из-за тумана. Он напряг зрение, стараясь проникнуть взглядом сквозь колышущуюся серую пелену, но ничего не увидел.
