Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
Поили спросила о том, где обитают рыболовы, племя, которое упоминала Яттмур.
– Рыболовы обитают возле большого древа, но даже от выхода из нашего дома мы не сможем показать вам его вершины, потому что это древо находится далеко, – ответил Иккалл. – Из чрева Черного Зева вытекает Длинная Вода. В ту сторону земля поднимается, и потому Длинную Воду отсюда мы тоже не сможем вам показать. На берегах Длинной Воды растут деревья, и там и обитают рыболовы, странные люди, которые поклоняются своему дереву.
В голове Поили зазвучал голос сморчка, заставившего ее задать Хаттвиир вопрос:
– Если рыболовы, по вашим словам, живут к Черному Зеву еще ближе, чем вы, о Хаттвиир, тогда почему они не погибают, когда Зев испускает свой зов?
Прежде чем дать ответ на этот вопрос, пастухи долго совещались друг с другом. Ни один ответ, как казалось, не казался им верным. Наконец, по прошествии некоторого времени, слово взяла одна из женщин:
– У рыболовов есть длинные зеленые хвосты, о дух.
Однако этот ответ не удовлетворил ни одну из сторон. Грин рассмеялся, и сморчок заставил его произнести новую речь:
– О вы, дети пустого рта, как мало вы знаете и как много в ваших головах пустых догадок! Как можете вы верить в то, что у людей бывают длинные зеленые хвосты? Вы простодушны и беспомощны, и мы, духи, будем править вами и учить вас. После того, как мы выспимся и отдохнем, мы отправимся к Длинной Воде, и вы должны будете идти туда вместе с нами.
У Длинной Воды мы соединимся с рыболовами и образуем одно большое могучее племя. После этого мы отыщем в Лесу другие племена и тоже подчиним их себе, преумножив свое число. Скоро все из вас забудут о страхе. Пусть другие боятся нас.
В воображении сморчка предстала картина бесконечной плантации, которую он создаст на головах подчинившихся ему людей. Скоро гриб сможет размножаться в приволье и покое, потому что ухаживать за ним будут люди. К сожалению прямо сейчас – чувствуя себя невероятно поумневшим и приобретшим бесценный опыт – сморчок не мог позволить себе разделиться снова и завладеть одним или несколькими пастухами, потому что масса его тела была еще очень мала для размножения. Но нужно было подождать, и вскоре он сможет размножаться невероятно быстро, завладевая все большей и большей абсолютно послушной его воле человеческой основой. Воодушевленный этим, гриб заставил Грина продолжить речь.
– Скоро мы перестанем считать себя несчастными детьми подземелья. Мы выйдем из подземелья и забудем о нем. Мы сразимся с джунглями и победим их и их хищных обитателей. Жить в этом мире останется только то, чему мы дадим на это позволение. Мы сами станем разбивать для себя сады и выращивать в них какие посчитаем нужными растения, наполняясь все новой и новой силой до тех пор, пока не станем такими же могущественными, какими были когда-то.
Когда он замолчал, вокруг тоже наступила тишина. Пастухи встревоженно поглядывали друг на друга, имея вид испуганный и настороженный.
Сказанное Грином, будучи слишком пространным и многоречивым, не оставило в голове Поили следа и забылось полностью. Сам же Грин вовсе не заботился о том, чтобы придать своим словам вид хоть сколько-то понятный этим людям. Сморчок проявлял себя сильным другом, тем не менее ему ненавистно было, что его не только заставляют произносить слова помимо собственной воли, но зачастую действовать без понимания своих поступков.
Испытывая невероятную усталость, он сделал несколько шагов вглубь помещения, забрался в дальний угол и там упал на циновку и заснул почти мгновенно. Точно так же с полным безразличием к тому, что о них подумают остальные, рядом с ним легла на циновку и столь же мгновенно уснула Поили.
Поначалу застыв в изумлении, пастухи стояли и смотрели сверху вниз на своих новоявленных гостей. Потом Хаттвиир хлопнула в ладоши, приказывая людям своего племени разойтись.
– Пусть они поспят! – сказала она.
– Они очень странные люди! Я останусь с ними, – сказала Яттмур.
– Тебе не нужно сидеть с ними; у нас еще будет время побеспокоиться о них, этих духах, когда они проснуться, – ответила Хаттвиир, легко подтолкнув Яттмур идти прочь.
– Мы еще посмотрим, как запляшут эти духи, когда услышат песнь Черного Зева, – пробормотал Иккалл, уходя в свой угол.
Глава четырнадцатая
Грин и Поили заснули, но сморчок не спал. Сон не относился к его природным способностям.
В настоящий момент сморчок напоминал собой мальчишку, ворвавшегося в пещеру и обнаружившего, что она полна драгоценностей; он погружал по локти в эти сокровища руки, сходя с ума от осознания того, что владельцы этого сокровища не следят за его действиями, и не в силах оторваться от сладостного процесса исследования обнаруженного. Но постепенно, насытившись, он перешел от первоначального, хищного и неутолимого насыщения, к более спокойному отбору и смакованию найденного.
Сон, в который так поспешно погрузились Поили и Грин, был наполнен невероятными и странными видениями и фантазиями. Целые огромные участки их наследственной памяти восставали подобные гигантским многонаселенным городам, погруженным в туман, демонстрировали себя в неохватной красе и быстро погружались обратно в край непостижимого небытия. Наконец, утолив голод чистого познания, гриб успокоился и действуя со всей осторожностью и воздержанностью, с тем чтобы не возбудить антагонизмы более живых слоев сознания, в которых он находился, занялся изучением текущего состояния интуитивных реакций Грина и Поили.
Эта процедура заняла много времени. Большая часть найденного, накопленного в течение существования бесчисленных поколений предков, в текущий момент не действовала и не вела никуда. Сморчок спустился немного ниже, к тем дням, когда энергия излучения солнца еще не была так сильна, в период, когда человек был гораздо более разумным, агрессивным и энергичным существом, чем его теперешний слаборазвитый наследник. С озадаченностью и восторгом сморчок осмотрел видения великой цивилизации, после чего аккуратно опустился еще глубже, к тем более отдаленным периодам, когда история человечества только еще начиналась, когда у людей не было ничего более того, чем огонь, что обогреть себя ночью, или мозги, чтобы направить свою руку во время охоты.
Именно здесь, разбирая эти завалы человеческой памяти, сморчок совершил поразительное открытие. То, что он нашел тут, не сразу открыло ему свой истинный смысл, хотя и мгновенно показалось ему привлекательным своим необычным содержанием.
Зазвенев в головах Поили и Грина, он пробудил их от сна. Хотя они еще не отдохнули, отвернуться от звенящего в их сознании голоса арфы ни Поили, ни Грин просто не могли.
