Гавриил Бирюлин - Море и звезды (с иллюстрациями)
Всем известно, что сорта винограда вырастают только в определенных местах. Вот пример. Ливадия и Ялта. Они находятся друг от друга в 10–15 километрах.
В Ливадии культивируются ценные сорта винограда, а в Ялте, сколько ни бились, такого винограда вырастить не удалось. Почему? Да потому, что сумма летнего тепла в Ливадии 4100°, а в Ялте — только 3900°. В этих случаях многое зависит и от почвы. Недаром название вин — это название селений: Карданахи, Цинандали, Шванчхари и т. д. Или местностей — Шампанское, Бургундское, Цимлянское. А вы хотите посадить виноград в полимер и получить сорт, который растет-то только в одной Португалии.
Предлагаю на «Атлантиде-1» возделывать чилийский картофель. Ручаюсь — эффект будет поразительный! Не нужно забывать, что «растение — это продукт среды».
Сидящий в президиуме профессор Поллинг оказал:
— Вопрос, товарищи, интересный и имеет большой практический смысл, поэтому, с вашего разрешения, я позволю себе попросить выступить товарища Светлова — автора идеи плавающих островов.
Когда Павел шел к трибуне, зал сдержанно гудел.
Ли с любовью следил за Павлом. Он, конечно, не был так элегантен, как Поллинг, но от его мощной фигуры веяло силой, уверенностью и достоинством.
Павел взошел на трибуну, поправил очки и негромко заговорил:
— Со многими положениями товарища Ушакова следует согласиться. Именно так, как он говорил, происходило расселение и формирование культурных растений, и действительно, самые ценные для нас растения, как например виноград, приурочены к вполне определенным условиям. Но не нужно забывать, что сами-то эти условия были созданы человеком, и культурность растений — это плод труда человека… Поэтому в старую формулу мы должны внести поправку и сказать так: «Культурные растения есть продукт среды и труда человека». Так вот, почему картофель? Картофеля для всех стран и для всех народов хватает, дальний север дает колоссальное количество его, а вот винограда маловато. Но я не стану задерживать вас, только дам справку: на нашем тихоокеанском острове несколько кустов дают до тысячи килограммов винограда. По вкусу он напоминает калифорнийский. По всему видно, что скоро у нас будет свой сорт — «тихоокеанский», и этот сорт будет не хуже других. «Атлантиду-1» можно и нужно сделать виноградником.
Последние слова он говорил под гром аплодисментов. Павел поспешно сошел с трибуны. Он не привык говорить на таком большом форуме, как этот.
Еще днем, после окончания заседания, Павлу и Ли предложили поехать на завод, изготавливающий приборы управления для плавающих островов. Они с удовольствием поехали, так как всегда стремились вникать во все, что относилось к их делу. Электромобиль плавно и быстро понес их по сиреневым полимерным покрытиям улиц, заменившим теперь асфальт. Павел и Ли любовались неповторимо прекрасной панорамой города, где старинные ансамбли зданий, окруженные небольшими парками, чередовались с новыми зданиями — дворцами, построенными из пластмасс, прозрачных и непрозрачных, весело блестевших на солнце своими свежими и яркими красками. Город, который в прошлом неделями тонул в тумане, теперь купался в солнечных лучах — мы уже говорили о том, что атомная энергия обеспечила существование здесь микроклимата.
Однако, когда электромобиль покинул город и помчался по ту сторону атомного кольца, он сразу оказался на скользкой дороге среди белых хлопьев снега, медленно падающих с неба. Здесь-то была обычная зима северо-запада России.
Скоро перед глазами Павла и Ли выросли многоэтажные здания из серебристой пластмассы. Окна, или, вернее, прозрачные стены, занимали до трети их общей поверхности. За этими зданиями виднелись другие, приземистые, и уже не имевшие ни одного окна. В холле главного здания их встретил высокий пожилой человек в аккуратном белом комбинезоне. Он представился:
— Иванов, оператор. — Затем спросил: — Вы, товарищи, биологи с тихоокеанских берегов?
— Да.
— Ну, тогда мы познакомим вас немного подробнее с нашими делами. Сейчас начинается совет завода, на котором будет обсуждаться как раз план изготовления пространственно-ориентирующего устройства искусственного острова «Атлантида-1». Пойдемте.
Через минуту эскалатор доставил экскурсантов в высокий светлый зал на пятом этаже. Одна стена зала была сплошь прозрачной, а противоположная ей представляла собой громадный пульт управления центральной счетно-решающей машины завода, она была связана с другими машинами, установленными непосредственно в цехах. Центр зала занижали маленькие столики, около каждого из них стояли кресла. Вся эта мебель располагалась амфитеатром перед пультом. Пока в зале никого не было, кроме четырех миловидных девушек, сидевших в дальнем конце зала за овальным столом: они перфорировали ленты.
— До совета осталось восемь минут, и я пока кое-что вам расскажу, — сказал Иванов. — Сейчас вы увидите почти весь наш коллектив — он состоит из 92 рабочих-операторов, в их числе и я. Правда, слово «рабочий» теперь далеко не точно. Наша отличительная особенность заключается в том, что каждый из нас способен работать не только головой, но и руками. Я, например, при помощи набора простейших инструментов могу построить любую модель машины, выпускаемой нашим заводом; также и остальные. Но подумайте — сколько приборов мы могли бы сделать, предположим, в месяц? 92. А наш завод выпускает миллионы машин за тот же срок. Каждый из нас — высококвалифицированный инженер, и у нас за плечами долгие годы учебы и одновременно работы вот на таких же заводах. Правда, наша квалификация не однообразна, есть среди нас инженеры-технологи, инженеры-электрики, инженеры-скульпторы и так далее.
— Так зачем же вам быть и слесарями? — не утерпел Павел.
— Творческая фантазия иногда требует немедленного воплощения в металле, пластмассе, и тогда мы быстро сообща строим модель, штамп или деталь машины, испытываем ее и после получения хороших результатов программируем устройство и передаем кибернетическим операторам, и они уже доводят дело до конца — автоматические машины завода создают тысячи копий новой детали.
— Выходит, что «золотые руки» нужны и сейчас, — заметил Ли.
— Да, конечно, посмотрите, как было дело в прошлом: инженеры-конструкторы строили машину на ватмане. Общие чертежи перерабатывались в рабочие, они передавались токарям и слесарям, те делали опытный образец и за этим следовал процесс доводки. Нужно прямо сказать, что в этом процессе основную роль играли рабочие — механики-золотые руки, люди с громадным практическим опытом. Теперь мысль создателя машины не отрывается от его рук, инженер способен работать не только рейсфедером, но и молотом тогда, когда это необходимо. Дело в том, что некоторые устройства иногда требуют ремонта или постройки при помощи человека.
