Сергей Чекмаев - Носители Совести
– Ну вот, – демонстрируя вселенскую грусть, сказал Глеб и попытался незаметно закрыть разложенный на экране компьютера пасьянс, – Сидишь тут, весь в делах, пашешь в поте лица, а потом приходит злой Арсений Юльевич и преподносит новый сюрприз.
– Да уж, как бы тебе бедному не перетрудиться.
– И пожалеть-то меня некому! Сгорю на работе, поздно раскаиваться будет.
На этой фразе Глеб не выдержал и хихикнул. Глядя на него, Арсений тоже не смог удержаться от улыбки:
– Совесть меня заест тогда! Придется тебе самую легкую работу предложить, творческую можно сказать. Мне нужен список всех женщин по имени Алина, которые работают с детьми. Начальные школы, приюты, детские сады… медицинские стационары какие-нибудь. Понятно?
– Именно Алина? – Глеб посерьезнел. – Имперский вариант имени? Или Арина, Алинь, Алинэ – все, что похоже?
– Пока без вариантов. Если ничего не найдем, тогда расширим поиск.
– И надо, как обычно, вчера? Да?
– Именно. Давай, Глеб, бросай все дела, займись поисками, побегай по архивам.
Несмотря на то, что они были равны как по званию, так и по должности, Глеба часто назначали в группу Арсения. Он не слишком сопротивлялся, хотя и не упускал случая поворчать на тему «волосатой лапы» в верхах, состоящих, понятное дело, сплошь из североморцев.
Вот и сейчас он вытянулся во фрунт, комично приложил два пальца к виску:
– Есть, мой командир, – хитро улыбнулся и сказал: – Хочешь анекдот? Стоят два североморца на обочине, мимо проносится гоночный болид гонщика Томаса Ивиса. Первый североморец спрашивает: «Что-о-о это было-о-о?». Второй отвечает: «А-а, это-о-о Томас И-ивинс, позо-ор на-а-ации».
Арсений хмыкнул.
– Слышал, а? – Глеб подмигнул. – Позо-ор на-а-ации…
– Ты мне еще расскажи, что североморские гонщики такие быстрые, потому что сли-и-ишком медле-е-ено снима-а-ают ногу с педа-а-али га-а-аза. Такой же свежак пятилетней давности.
– Тебе уже рассказали? – расстроился напарник. – Ну что за жизнь! Не успеешь нашептать анекдот одному, как через пять минут уже вся прокуратура знает.
– Я этот «свежий анекдот» еще в академии слышал. Ты бы лучше поработал, глядишь – понравится.
Глеб сделал страшное лицо:
– А вдруг привыкну?
Но сам уже сел за компьютер, азартно застучал по клавишам. Через пару минут он втянулся, увлеченно перебирал архивные справки, вполголоса приговаривал: «Ага!» и «А мы еще вот так попробуем». Потом он позвонил куда-то, поворковал немного с невидимой Ингой, сказал:
– Ингуся, посмотри запрос, хорошо? С меня воздушный поцелуй и много вкусненького, – отключился, крутанулся на стуле и победно посмотрел на Арсения: – Учись, пока я жив.
– Что накопал?
– Вот смотри, – Глеб повернул к Арсению монитор. – Твоим данным соответствует только четверо. Алина Скородуб, 64 года, учительница начальных классов столичной школы номер 102. Алина Лыбедь, 48 лет, работает старшей медицинской сестрой в приюте для несовершеннолетних, Сауняйский район, поселок Шиговский. Алина Редеко, 37 лет, воспитательница столичного детского сада номер 49. И Алина Кворан, 21 год, педагог-стажер частного пансиона общего цикла «Открытый мир». Знаешь, что из себя представляет этот пансион? Заведение для благородных девиц, у которых папашки побогаче. Бассейн, ойкуменские языки, верховая езда, индивидуальный тренинг – все прелести жизни. Девочка хорошо устроилась.
– Она не подходит, – уверенно сказал Арсений. – Слишком молода. Свидетели утверждают: той Алине около сорока, может чуть постарше. Все-таки двадцать лет разницы. Было бы ей двадцать – обязательно припомнили бы, что это, мол, к старикам молодые девчонки зачастили?
– Тогда трое остается.
– А потом ты куда звонил? С Ингусей ворковал…
– В справочное. Пусть адреса пришлют, да заодно посмотрят, что у нас есть на всех этих Алин.
– А на «сладенькое», – Арсений передразнил Глебову интонацию, – тебе деньги из резервного фонда выделять?
– Сам найду! – гордо сказал напарник. В этот момент компьютер пискнул, извещая о приходе почты, Глеб защелкал мышью, не переставая балагурить. – Что не сделаешь ради любимого дела. Да и Ингуся такая девочка… м-м… мечта поэта, заодно будет лишний повод с ней встретиться. О-па!
Он застыл над клавиатурой, вчитываясь в экранные строчки.
– Что случилось?
– Интересные дела случились, вот что. Слушай. 11 апреля 2005 года Алина Корнеевна Редеко погибла в результате дорожно-транспортного происшествия. Из показаний свидетелей следует, что наезд совершил неустановленный автомобиль темного цвета. Возможно, иностранного производства.
На мгновение Арсению показалось, что он находится в тесной стальной клетке, зажат прутьями со всех сторон, а сверху опускается что-то, невидимое и неотвратимое. Стало трудно дышать. Он встал, медленно подошел к окну, вдохнул полной грудью свежий воздух. Потом еще раз.
– Дело еще не закрыли? – глухо спросил он.
– Нет, сказано: в производстве. Да ведь и трех месяцев не прошло.
– Знаю. Но это же явный висяк. А кто ведет?
– Наша, Центральная. Следователь… – Глеб прокрутил на экране архивную справку, – Ривнюк, советник юстиции третьего ранга.
– Севастьян? Сева!
– Ну да, Севастьян Ривнюк. Ты его знаешь?
– В академии вместе учились. Слышал, что он работает где-то у нас, но встречаться до сих пор не доводилось. Сева – свой парень, может, получится обойтись без бумажной волокиты.
С первого раза дозвониться не удалось – следователя Ривнюка не было на месте. Арсений попросил перезвонить, но через три часа не утерпел и снова набрал номер.
Трубку сняли почти сразу, и знакомый голос сказал:
– Ривнюк слушает!
Поначалу Севастьян однокурсника не узнал. Спутал его с каким-то Варламом, требовал «прислать, наконец, итоговый протокол и не тянуть бодягу».
Потом до него дошло:
– Сколько лет, старик! Черт, как приятно тебя слышать, весь день на ушах, работы со всех сторон навалилось – и вдруг ты! Это просто здорово, что ты позвонил.
Арсению даже стало немножко стыдно: Севастьян искренне рад и даже предположить не может, что бывший одногруппник позвонил исключительно по делу. А до того и не вспоминал ни разу.
Впрочем, мог бы и сам проявиться, тоже ведь знал, что Арсений в Центральной работает. Распределение они получили почти одновременно.
Они немного поболтали, вспоминая академию, поболтали чуть скованно, с короткими, почти незаметными паузами. Так часто бывает с людьми, которые на какое время потеряли друг друга из виду и вот теперь снова встретились. Оба чувствовали определенную неловкость – Арсений оттого, что придется в конце концов сказать о цели звонка, а Севастьяна явно ждали дела, но он все не мог сказать об этом.
