Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия
Уф. Пронесло. Ошейников с телепортами на кошках-женщинах не было, но все-таки… – наткнуться в доме сразу на двух чужих котов, куда как подозрительно! Извековец подобный факт наверняка бы без внимания не оставил.
И получается что – повезло. На этот раз. Но дальше стоит осторожней быть, не попадаться людям на глаза.
Марфа-Миранда выскользнула из-под вешалки и направилась обнюхивать первый этаж дома, Василий-Жюли пробежал до лестницы, ведущей на второй мансардный этаж и, придерживаясь фигурных деревянных балясин лестницы, прокрался наверх.
…Взрывчатку обнаружила Миранда. Запах тротила доносился из сейфа, стоящего в просторном кабинете на первом этаже. Открыть мудреный железный ящик не было никакой возможности.
Диверсантка выпрыгнула из раскрытого окна, дождалась в кустах Василия-Жюли. Не взирая на то, что разминировать второе взрывное устройство не удалось, предварительную разведку можно было считать успешной: вошли, провели рекогносцировку, так же незаметно вышли.
– В принципе – без неожиданностей, – устами волкодава подвела итог разведки диверсантка, уже находясь в такси. – О том, что Извеков продублирует взрывное устройство, мы предполагали. Кто-то из извековцев наверняка знает шифр замка на сейфе, но все они закрытые…
– Может быть моя мама знает код? – перебил наставницу Арсений.
Серые глаза спецназовца сощурились на парне, Миранда вздохнула. Журбин конечно же хотел хоть как-то навестить маму, это понятно. Шифра Раиса не знает, и это тоже несомненно. Но отказать Арсению во встрече с матерью… Зачем? Раису все равно пришлось бы "навещать", она единственный открытый человек на базе, информацию можно получить лишь через нее.
Подполковник Хорн кивнула и произнесла:
– Жюли, ты будешь наводить Арсения. Тебя, Сеня, можно и в эту киску переместить, – Миранда погладила трехцветную кошки, лежащую на коленях волкодава, – но она носитель – не прирученный, так что рисковать потерей телепорта мы не будем, перебросим тебя прямо из такси, проезжая мимо дома, по зрительному наведению Жюли. О*кей?
Раиса Журбина мыла посуду. Равнодушно и как всегда немного заторможено водила мокрой губкой по тарелкам, ставила сполоснутую водой посуду в сушилку над раковиной.
Наевшиеся вчерашнего борща и жареной картошки мужики уселись в зале перед телевизором, футбол смотрели. Григорий, которому выпало время на карауле у ворот стоять, у раскрытого окна гостиной торчал. Тоже ведь – болельщик.
Раиса потрогала, стоящую на плите кастрюлю с борщом, подумала: "Теплая еще, рано в холодильник убирать…" Повернулась к двери, ведущей в коридор…
На пороге кухни сидел кот. Типичный сибиряк с пушистой оторочкой вокруг изящной головы, с полосатым хвостиком, обвивающим мягкие лапки. Смотрел в глаза женщины.
Раиса чуть удивилась, заметив на коте странный ошейник с массивным карманом. Но улыбнулась:
– Сейчас колбаски дам. – Направилась к холодильнику, стоявшему возле окна, мельком глянула на улицу…
Из довольно высокого кухонного окна она увидела как за забором, с черепашьей скоростью, проезжает автомобиль. Раисе была видно только его желтая крыша, украшенная прямоугольником в шашечках. Таксисты часто плутали на извилистой Елисеевской улице и этот тоже ехал медленно, таблички на домах рассматривал, наверное…
Василий-Жюли уловил приближающийся звук автомобильного мотора. Когда такси вышло на прямую линию с окном, кот-профессор ударил лапой по кнопке активации телепорта! Раиса Журбина стояла между двумя активированными устройствами, теперь ее сын мог переместиться только в нее – в открытую женщину, стоявшую на прямой линии переброса.
– В сейфе лежит "пояс шахида", – мрачно говорил Журбин. – Мама знает об этом, она пояс п р и м е р я л а. И кроме того, – Арсений сделал тяжкую паузу, – один раз в две недели мама тайком спускается в подвал и ставит свежий аккумулятор на мобильный телефон, прикрепленный к детонатору бомбы. Разминирует заряд, ставит свежую батарейку, потом снова возвращает все как было. – Парень исподлобья поглядел на напарниц, поиграл желваками на побелевших скулах. – Понимаете, что она делает? Она сама приглядывает за бомбой, что лежит у нее под ногами! Каждые четырнадцать дней, как зомби о б н о в л я е т эту бомбу и забывает о том, что сделала. Семен заряжает батарейку на "поясе шахида" – он знает код замка на сейфе, – мама тайком от всех делает тоже самое с бомбой в подвале…
– Я знаю об этом, Сеня, – мягко произнесла Миранда. – Связка шашек в подвале пахла руками твой мамы. Именно благодаря запаху ее рук, я смогла понять, как обезвредить бомбу. Мне жаль твою маму, Сеня. Ей досталось.
На Арсения было тяжело смотреть, побывавший в маме парень, смог заставить себя вернуться и оставить ее в заминированном доме, лишь потому что на кону стояли жизни многих дорогих ему людей. Сын не позволил себе слабости. Он даже матери не объявился! И не сказал ей "здравствуй, я за тобой пришел". Вернувшийся Извеков в первую очередь проверит на контакт единственную открытую женщину питерской группы. Арсений только попросил напарниц не лезть к нему с расспросами, пока он не был готов поговорить о том, ЧТО сотворил с его матерью хроно-террорист.
– Семен Тихонов главный в оставшейся питерской группе, – сухо и внешне беспристрастно продолжил доклад Журбин. – На маме выставлена телепатическая установка – она о б я з а н а надеть на себя пояс с взрывчаткой, если Семен ей это прикажет.
– Ты приказ убрал? – негромко спросила Миранда.
Журбин стрельнул глазами в диверсантку и не ответил. Миранда поняла – убрал. Не смог оставить в маме приказ на "примерку" взрывчатки.
Но впрочем… большой роли это не играло. Извеков прикажет Раисе примерить "пояс шахида" лишь при возникновении опасности, а дать ему ощутить тревогу Миранда в любом случае не собиралась, так как встревоженный Платон, это уже практически проваленная операция. Извеков в теле закрытого телепата, его охраняют закрытые, все козыри на их руках, на стороне группы Журбина лишь неожиданность и… две девушки, способные проникнуть в запертую для всех прочих голову.
И если раньше Журбин был категорически против участия любой из Тамар в операции, то теперь, после того как он побывал в маме и увидел, ч т о с ней натворил Платон, уверенность эта поблекла и скукожилась под лучами испепеляющей сыновней жалости. Вины.
Миранда состроила на лице носителя сочувственную гримасу, вздохнула:
– Теперь ты понимаешь, что без какой-либо Тамары нам не обойтись? Согласен, что овчинка стоит выделки?
– Выражения, Хорн, выбирай, – буркнул парень. – Овчинки – это чьи-то шкуры. И ни с чем пока я не согласен.
