Генрих Эрлих - ЗАГАДКА НИКОЛЫ ТЕСЛА
– Ну вот, уже все и выправилось! У тебя очень быстрое сознание, легко адаптируется к новым ситуациям.
– Сознание - да, но не желудок. Я чувствую, как виски начало обратный путь вверх по пищеводу. Если ты немедленно что-нибудь не придумаешь, боюсь, я испачкаю твой великолепный ковер.
– Ничего страшного! Когда мы вновь переключим направление времени, виски с ковра вернется обратно в твой желудок.
– Оно пошло быстрее! - хрипит Марк Твен. - А тебе бы все шутки шутить.
– Я знаю только одно надежное средство против этого, - говорит Тесла, - надо как можно быстрее влить в себя новую порцию виски, естественно, больше предыдущей, ведь закон всемирного тяготения мы не отменяли из уважения к старику Исааку. Он наливает ВИСКИ В стакан на четыре пальца и протягивает Марку Твену, тот одним залпом опрокидывает его в себя.
– Уф, - блаженно отдувается он, - упало.
– Тебе лучше? - Мне намного лучше!
– Тогда предлагаю отправиться куда-нибудь, что бы позабавиться и понаблюдать аффект обратного хода времени. -Всю жизнь мечтал побывать в Китае. - Отличная мысль! Там сейчас полдень. - Наши белые физиономии нам не помешают?
– Ты ничего не понял, в путешествие отправится наш свободный дух, мы будем невидимы. Впрочем, если хочешь… - Нет, нет, так даже интереснее.
– Если хочешь, я могу перенести твой дух в тело какой-нибудь молоденькой китаянки или даже кошки, - продолжает настаивать Тесла, - это будет интересный опыт. Для тебя.
– Если китаянка будет проституткой в шанхайском борделе, то пожалуй, а в образе кошки я не протяну и пяти минут, меня зажарят вместе со змеей и подадут на стол в виде фирменного китайского блюда «Битва дракона с тигром». Нужен мне такой опыт! Терпеть не могу змей!
Так разговаривая, они переносятся в Китай. Солнце уже готовится повернуть по новому пути на северо-восток, и миллионы потрясенных китайцев глазеют на него с глупым видом, а миллионы других лежат на земле, измученные царящей вокруг неразберихой и страхом, погруженные в блаженное забытье. Наскучив Китаем и китайцами, друзья слоняются вслед за солнцем по всему миру, останавливаясь во всех больших городах, попадающихся им на пути, наблюдают и восхищаются последствиями обратного хода времени. Повсюду оторопелые люди повторяют задом наперед старые разговоры, не понимая друг друга, и какой у них при этом усталый и несчастный вид! Собираются толпы людей, с ужасом глядя на башенные часы; в каждом городе происходят заново похороны ранее погребенных; похоронные катафалки и процессии с мрачным видом идут обратно. Там, где происходили войны, повторяются вчерашние битвы с конца до начала; ранее убитых убивают вновь, раненые получают те же самые ранения и ропщут. В океанах корабли с наполненными ветром парусами заново относит на места, пройденные накануне; одни матросы в страхе обращаются к богу, другие в безмолвной муке смотрят на обезумевшее солнце, третьи ругаются и богохульствуют на чем свет стоит. Друзья несколько задерживаются на поле битвы в Руане и наблюдают, как Генрих I собирает воедино свой разбитый череп и другие части тела.
– Если тебя интересуют эти персонажи, - говорит Тесла, - я соберу их для тебя всех, со всего света, из всех времен. Напоследок.
Марк Твен не успевает глазом моргнуть, как землю окутывает зловещая тьма. Все видимое постепенно растворяется в ней, утрачивая очертания, а потом и вовсе исчезает. Воцаряется кромешная непроглядная тьма, а с ней - тишина, такая безмолвная, что кажется, весь мир затаил дыхание. Минуты тянутся и тянутся, глубокое безмолвие становится угрожающим, вдруг друзей накрывает холодная воздушная волна - сырая, пронизывающая, пахнущая могилой, вызывающая дрожь. Через некоторое время доносится легкий щелкающий звук, он слышится все явственней, все громче и громче, он растет, множится, и вот уже повсюду раздаются сухие, резкие, щелкающие звуки. В призрачном свете блеклых предутренних сумерек проступают смутные паукообразные контуры тысяч скелетов, идущих колонной! У Марка Твена волосы встают дыбом.
Чуть светлеет, как перед рассветом, и процессия становится отчетливо видной. Она, скорбно гремя костями, течет мимо стоящих на небольшом взгорке друзей, мало-помалу расплывается, тает вдалеке и наконец пропадает из виду. Некоторые из скелетов волокут за собой на веревке истлевшие остатки гробов.
– Это зачем? - спрашивает Марк Твен, немного пришедший в себя.
– Люди! - пожимает плечами Тесла. - Они и в вечности озабочены тем, как бы чего не случилось с их ничтожной собственностью.
Некоторые из проходящих мужчин и женщин, юношей и девушек уныло протягивают Марку Твену свои убогие костяшки для рукопожатия. Это его знакомые, на чьих похоронах он присутствовал всего три-четыре года тому назад.
– А это что за великосветское семейство? - спрашивает Марк Твен. - Они все время говорят о погоде, как будто ничто другое их не занимает.
– Ной с сыновьями и невестками, - коротко отвечает Тесла. - А вот Адам с Евой, рекомендую. Их предшественников я выделил в отдельную колонну, ведь их в мириады раз больше, чем потомков. Давид, Голиаф, Клеопатра, Карл Великий, рыцарь Дагобер, - продолжает представление Тесла, - черт, надо было повесить им таблички на шеи с указанием их имени и лет земной жизни.
– А это кто? - спрашивает Марк Твен, указывая на маленький и приземистый скелет, едущий верхом на длинношеем и длиннохвостом чудище, возвышающемся над толпой на десять метров.
– Недостающее звено, так его называют и всегда будут называть, потому что никогда не найдут. Чудище поинтереснее будет, вымерло восемь миллионов лет тому назад. Марк Твен уже пресыщен впечатлениями.
– Ты сказал: напоследок, - говорит он, поворачиваясь спиной к процессии.
Тесла взмахивает рукой, и они остаются одни в пустом и беззвучном мире. Потом, подумав, переносит их в комнату, в кресла, между которыми стоит низкий столик с почти пустой бутылкой старого шотландского виски. Тесла разливает остатки божественной влаги по стаканам. - Да, напоследок, - говорит он наконец. -Ты уходишь и больше уже не вернешься?
– Нет, - мягко отвечает Тесла, - это ты уходишь. Сейчас ты поедешь к себе домой, в Грамерси-парк, потом в Европу, потом… получится так, что мы никогда больше не увидим друг друга. Мы с тобой долго дружили, и это было славное время для нас обоих.
– В этой жизни, Никола. А в другой? Мы ведь встретимся в другой, верно?
– Ах, - вздыхает Тесла, - вот мы и достигли точки, когда слова бесполезны; слово не способно правильно передать даже человеческую мысль; а для мыслей той сферы, что находится, так сказать, за пределами человеческой Солнечной системы, оно и вовсе пустой звук. Я буду говорить на своем родном языке, в нем слов не существует. На долю мгновения мой дух обратится к твоему, и сообщит ему кое-что, не много, ибо многого ты и не сможешь постичь при твоей ограниченной человеческой способности мышления.
