Франсис Карсак - Пришельцы ниоткуда
Иалтар стоял уже высоко в небе, когда я проснулся. Окно было раскрыто настежь, день сиял, и мне даже показалось, что я слышу, как поет птица, хотя на Элле вообще нет птиц. Но пение становилось все громче, все ближе! Я вскочил, подбежал к окну: внизу стояла Ульна и посвистывала, подражая щебету, экантона, чудесной летающей ящерки с Арбора. Рядом стояла Эссина.
– Мы пришли тебя будить, – сказала она. – Тебя ждет Аззлем. Я нашел его в лаборатории: вместе с Ассзой они стояли у аппарата, воспроизводящего излучения мисликов. Напротив в металлическом кресле сидела юная стройная исска, вызвавшаяся добровольно подвергнуться ослабленному облучению.
– Мы приближаемся к цели, – сказал Аззлем. – Может быть, скоро и мы иссы, будем так же неуязвимы, как вы, земляне и синзуны. После инъекции бсина, твоего бсина, Слэр, моя дочь Сенати два базика выдерживает излучение, которое прежде было для нее почти смертельно. К сожалению, стоит дать тройную дозу излучения, как защитный иммунитет перестает действовать. Однако я звал тебя не для того, чтобы это сообщить. Ты спас тело Миссана, единственное привезенное на Эллу. Остальные будут лежать непогребенными на проклятой планете, до тех пор пока мы не сможем прогнать оттуда мисликов. Миссан был сыном моего друга Стенсаеса, погибшего где-то в Пространстве вместе со своим ксиллом еще до твоего появления. По нашим древним обычаям, тот, кто вынес тело исса, павшего в бою, становится сыном родителей убитого и братом его братьев. Отныне ты можешь по праву говорить: “Мы, иссы…” – и никто не будет над тобой смеяться. У тебя необычная судьба, землянин! Теперь ты одновременно землянин, синзун и исс, сын трех планет. Иди, тебе надо присутствовать на похоронах твоего брата и войти в дом, который отныне твой. Эссина тебя проводит.
– А где Суилик? – спросил я.
– Он улетел к Кальвенольту во главе тысячи ксиллов. Высаживаться они не будут, поэтому синзуны ему не понадобятся. Не беспокойся, они только сбросят бомбы с большой высоты.
Я полетел на реобе вместе с Эссиной и Ульной. По пути я узнал, что Миссан был необычайно способным молодым студентом, которого Аззлем старался держать вдали от всех опасностей войны. Но закон иссов непреложен: в случае опасности никто не имеет права отвергать добровольца, а Миссан пошел добровольно. У него не было ни отца, ни матери, одна только старшая сестра Ассила, инженер на крупной продовольственной фабрике.
Ассила жила на острове Врессие, в шестистах бруннах от Дома мудрецов, – кстати, я забыл тебе сказать, что на Элле нет материков, только многочисленные острова, от крошечных до огромных, величиной чуть ли не с Австралию. Небольшой красный дом Ассилы стоял на холме, фасадом к морю.
Эссина представила мне мою “сестру”, юную девушку со светло-зеленой кожей и необычными глазами, не серыми, как у большинства иссов, а буквально изумрудными. Встретила она меня, словно я действительно был ее братом, сложив ладони чашей на уровне рта; это приветствие употребляется только среди членов одной семьи.
Похороны иссов поражают простотой. Тело Мисеана положили на металлической платформу перед домом под открытым небом. Жрец прочел короткую молитву. Затем, по подсказке Эссины, я взял Ассилу за руку, мы подошли к платформе и вместе нажали на маленький рычажок. Все отступили. Последовала сверкающая вспышка. Платформа была пуста.
– Где Миссан? – спросил жрец, обращаясь к собравшимся.
– Ушел к Свету, – ответили они.
И это было все.
Согласно обычаям, я провел в доме Миссана пять дней: Ульна и Эссина улетели в тот же вечер, и я остался один с Ассилой. Хотя она и сохраняла присущую иссам невозмутимость, я чувствовал, что она страдает, но ничем не мог ее утешить: слишком плохо я знал историю, обряды и внутреннюю жизнь иссов! Только тогда я понял, как поверхностна была моя ассимиляция. Печально бродил я по незнакомому дому, злился на все обычаи мира и чувствовал себя до крайности смущенным и несчастным. Проходили часы, а я все никак не мог решиться пойти спать в отведенную мне комнату, которая отныне по полному праву была моей. В доме царила тишина. Ассила молча сидела в общей зале. Я сел рядом, и так, в безмолвии, мы провели всю ночь. Мне редко приходилось испытывать столь же горькое чувство изолированности и одиночества, как в ту ночь бесконечного бдения на чужой планете рядом с незнакомой девушкой-исской.
Лишь когда рассвело, она заговорила. Без слез, без рыданий, рассказывала она о жизни своего младшего брата, такого талантливого, такого юного – и убитого в первом же бою, когда перед ним открывалось будущее! В борьбе с мисликами уже погибли одиннадцать членов их семьи. Она горько упрекала себя за то, что не полетела с братом, не умерла вместе с ним. Она любила его всей силой души, видела в нем будущего мудреца, одного из тех, кто составляет гордость расы. Она вспомнила о его детских играх, о его успехах в университете, о первой любви, когда он открылся ей, старшей сестре. И от всего этого не осталось ничего, ничего кроме ритуальной фразы: “Ушел к Свету”.
Я слушал ее, и все преграды, отделявшие меня от иссов, падали одна за другой. Так могла говорить любая земная женщина. И снова, как тогда, в пещере мислика на острове Санссин, я понял, что боль и страдания одинаковы во всей Вселенной. Я нашел слова утешения, забыв о том, что между Ассилой и мной пролегала пропасть в миллионы световых лет. Hо это было для меня не последним откровением.
Потом с самообладанием, присущим иссам, она занялась приготовлением завтрака.
Я пробыл с Ассилой еще четыре дня, затем вернулся в Дом чужестранцев на полуострове Эссантем. Но каждый восьмой день я теперь бывал у Ассилы, И постепенно я действительно привык смотреть на ее дом как на родной, а на его хозяйку как на близкую родственницу. До сих пор там, в моей комнате, ждут меня мои книги, заметки и всякая мелочь, которую я накопил на Элле. И я уверен, что время от времени моя сестра Ассила осведомляется у мудрецов, скоро ли я вернусь.
Между тем Седьмая и Шестая планеты были очищены от мисликов. К сожалению, для Кальвенольта это случилось слишком поздно: он продолжал медленно угасать. Первые мислики, появившиеся на ледяной поверхности Эль-Тоэа, были уничтожены вовремя, и этому солнцу ничто не угрожало. Что касается звезды Асселор, то у нее вообще не было планет и спектр ее сам по себе снова стал нормальным, поставив мудрецов еще перед одной загадкой природы.
Наше счастье, что мислики должны для поддержания жизни часто опускаться на какую-нибудь планету. Они неплохо себя чувствуют и в межпланетном пространстве, но могут существовать там всего несколько часов. Каким же образом перелетают они от звезды к звезде, а тем более от галактики к галактике? До сих пор это остается неразгаданной тайной. Все попытки обнаружить их в ахуне оказались тщетными. Некоторые ученые иссов думают, что существует несколько ахунов, иссы пользуются одним, синзуны – другим, мислики – третьим. Я в этом не слишком разбираюсь, но, по-моему, не может быть нескольких “ничто”. Мне это кажется бессмыслицей.
