Александр Саверский - Камень Шамбалы, или Золотой век
- Клянусь! - заворожено ответила женщина.
Свет, сияющий из глубины Камня, померк, туманная фигура Логоса Сатурна растворилась.
- Что это было? - бросилась к устало опустившемуся на пол мужу Джой.
- Я не знаю, - хмыкнул он в ответ, - я и сам ничего не понял. Знаю только одно, что, если бы эта штука не появилась внутри Камня, нам пришлось бы очень, оч-чень плохо.
- Это была какая-то сила?
- Конечно, но я даже не берусь анализировать, какого уровня.
***
- Слава Богу, что все так кончилось, - опустился в свое кресло Пресвитер Иоанн, - хотя уже во второй раз я сталкиваюсь с чем-то, неведомым мне.
- Быть может, это был Логос Солнца? - спросила молодая женщина.
- Нет, его рисунок я знаю хорошо, хотя и видел лишь несколько раз.
- Странно, - сказал рыжеволосый, - мне кажется, это не к добру. Зря вы отдали Камень.
- Человек всегда боялся перемен и неведомого, - ответил старец. - Глупо бояться неизвестности, ибо в ней эволюция и жизнь, а когда все известно, то жить незачем.
- Учитель, - вмешалась полноватая особа, - Оги Валентайн отказался от политической карьеры.
- Естественно, - последовал ответ, - ему есть, о чем подумать, но, если он выберет верный путь, то среди нас может появиться новый сияющий Адепт.
***
Оги стоял на берегу потока, с шумом низвергающегося со скал. Он старался ни о чем не думать. Мысли в последнее время доставляли ему физическую боль. Они замыкались в круги, из которых не было выхода.
Валентайн бродил по горам, бездумно наблюдая за природой, и ее невероятная жажда жизни удерживала его сознание на границе пропасти безумия.
Он не знал теперь ничего: ни о себе, ни о Земле, ни о Джой, ни о Логосе Сатурна. Все его мировоззрение рухнуло в одночасье, и только в глубине души пробивался к свету жизни росток чего-то нового, еще неясного. Да и росток этот не был еще вполне осязаем, Валентайн только ощущал его присутствие, но не мог пока различить, что он такое и зачем.
Но именно этот росток, будто породнившись с бурлящей природой гор, давал надежду на новую жизнь, на любовь, на радость.
Все начиналось для него заново. И сможет ли он, некогда считавший себя способным перевернуть весь мир, сберечь в себе то, что зовется верой в Мудрого и Всеобщего Бога, чьими детьми были и Сатурн и Земля, и все, что мог бы себе представить кто-либо во Вселенной?
***
На такой скорости я еще не летал, да и корабль тоже. Впервые в жизни, а это все-таки восемьсот с хвостиком лет, я напоминаю себе мальчишку, на полной скорости проносящегося на мотоцикле по улицам спящего города.
Этот корабль я модернизировал сам, и маршрут, по которому летел сейчас, создавал годами, с робкой надеждой готовясь к будущему полету.
От звезды к звезде, от созвездия к созвездию я разгонялся через сингулярности, застревая в них сначала на недели, а позже и на десятилетия. К концу пути я уже понимал, что никого из тех, кого я оставил на Земле и Сатурне, теперь уже нет в живых.
И тогда Сириус вспыхнул передо мной на мгновенье, как метеор, и мой корабль вонзился в то место, где я был рожден.
Всю жизнь я ждал этого, но будто кто-то держал меня среди живых для достижения лишь ему одному известной цели. И теперь, когда он отпустил меня, я сел в кресло и положил руку на голову моей вечной спутнице.
- Мр-р, - раздалось в ответ, - мы дома.
- Да, девочка моя, мы дома.
- Я чувствую это даже кончиком мр-моего хвоста. Как мы долго здесь про-мр-будем?
- Всегда.
- Мр-разве это возможно?
- Да. Я рассчитал все так, что скорость корабля и времени в сингулярности равны и противоположны.
- Значит, мр-мы стоим на месте?
- Да, навечно.
- Это здор-мр-рово. У нас теперь мр-мр-много времени для разговоров.
- До конца времен.
- Скажи мр-тогда, а что это было там-мр-р, на Сатурне?
- Тоже, что в Гоби и раньше, на планете, что близ Беты Цефея.
- Мр-р, это был твой Бог?
- Этой был Бог этой сингулярности - прародительницы целой системы галактик.
- Я чувствовала мр-р-это. Ведь он мр-р и во мр-мне.
Я с удивлением смотрю на свою спутницу и впервые понимаю, что чего-то о ней не знал. Ведь и в ней тоже был Бог. Как же я проглядел это?
Теперь между сном и реальностью у меня будет с кем поговорить на вечные темы о вечности в вечности.
- А ты помнишь, когда мы пролетали над... Ведь и там ощущалось Его дыхание.
- А как, мр-р, я мр-много поняла о настоящей мр-р-любви и пр-р-еданности.
- А как красиво и геометрически правильно выглядит... И это - тоже Его отражение.
- А Он...
- А Его...
- А Ему...
Москва, 1995-1996 г.
