Джерри Понелли - Беглецы с Планеты Обезьян
-- Теперь будь очень осторожна -- прошептал он. -- Внизу охранники. Но заметь, ни один из них и не подумает взглянуть вверх -вон на то дерево. А мы легко можем перепрыгнуть с него на другую сторону дома. Когда окажешься на крыше, молчи и не останавливйся. Главное -- доберись до дерева и спустись вниз с той стороны. Я пойду вслед за тобой. -- Хорошо. Я ... Я надеюсь, что все будет хорошо.
-- Я тоже -- прошептал он. -- Я люблю тебя.
-- Я люблю тебя -- нежно ответила ему Зира и выскользнула на крышу.
Льюис зло смотрел на Виктора Хасслейна. Бледно-голубые глаза ученого холодно сверкнули в ответ и Льюис с трудом сдержался, чтобы не перегнуться через стол и не ударить его по бесстрастному лицу.
-- Вы могли дать им хотя бы несколько дней -- сказал Льюис.
-- Предписание гласит -- немедленно -- сказал Хасслейн. -- А немедленно -- это не значит --через несколько дней--. Черт возьми, доктор Диксон, если неприятности все равно не избежать, лучше пройти через нее как можно скорее. Оттого, что будете откладывать, она не станет менее неприятной.
-- То есть вы все же признаете, что это неприятно?
-- Неприятно? -- сказал Хасслейн. -- Это трагедия! Диксон, неужели вы думаете, что я получаю от этого удовольствие? Неужели вы действительно так думаете?
-- Да, примерно так я и думаю -- сказал Льюис.
-- Боже мой, если бы вы знали, как вы ошибаетесь! -- сказал Хасслейн. -- Садитесь, доктор Диксон. Присаживайтесь, присаживайтесь. Я не думаю, что кому-нибудь из нас удастся переубедить другого, но по крайней мере во время нашей дискуссии вы будете чувствовать себя удобно. И когда аргументы наши будут исчерпаны, мне бы хотелось, чтобы вы ответили мне на один вопрос -не хотели бы вы сами произвести эти операции?
-- Иисус-Мария! Да вы в своем уме, Хасслейн? Я не собираюсь принимать участие в ваших чудовищных...
-- Вас никто не заставляет, доктор. Я предложил вам это только по одной причине. Мне казалось, вы достаточно любите их, чтобы хотеть лично удостовериться в том, что все будет сделано самым безболезненным и самым безопасным способом. Однако теперь я вижу, что это не так.
-- Удар ниже пояса -- сказал Льюис. Он тяжело опустился на стул, стоявший у стола, за которым сидел Хасслейн.
-- Можно, я возьму у вас сигарету?
-- Разумеется -- Хасслейн передал ему пачку. -- Я не знал, что вы курите.
-- Я и не курил. Бросил пять лет назад. Но похоже пришло время начать снова.
-- Вы очень нервничаете, и это ествественно -- сказал Хасслейн. -А вам не приходит в голову, что я тоже нервничаю, что я тоже встревожен? Посудите сами, Диксон. Я приношу в жертву то, что, возможно, является величайшим историческим открытием. Говорящие животные -- мыслящие, разумные, не относящиеся к человеческой породе создания. И к тому же они собираются дать породистый приплод. Это же изумительно! И я с не меньшей болью осознаю, что у меня нет никаких философских оснований считать, что я хоть чемнибудь лучше них.
-- Но... доктор Хасслейн, если вы действительно так считаете, почему же вы тогда делаете все это?
-- Потому что если я прав, и моя теория времени верна,то в случае сохранения жизни этим обезьянам, в жертву будет принесена вся человеческая раса, если же я ошибаюсь,то в жертву мы приносим только двоих. Очаровательных. Безвинных. Но только д в о и х !
-- Двоих? Вы сказали --двоих--? Но предписание не говорит о смерти родителей. Только нерожденный ребенок. Вы их тоже хотите убить? Не так ли, доктор Хасслейн? Отвечайте же, черт вас возьми!
-- Хасслейн пожал плечами: -- Да, не скрою, мне было бы спокойнее, если бы и они умерли. Но предписание есть предписание. И я выполню его в точности. Вплоть до последней буквы. И именно поэтому я спрашиваю вас, не хотите ли вы сами произвести эти операции. Я хочу , чтобы вы могли быть уверены в том, что с ними не будет сделано б о л ь ш е того, что указано в решении Комиссии. Но я не сделаю ничего, что могло бы навлечь на меня обвинение в убийстве взрослых. Разве что... Разве что случится что-либо непредвиденное...
-- А что может случиться, доктор Хасслейн? Я очень вам советую -- пусть лучше ничего не случается! Потому что если вы убьете этих шимпанзе, вы за это ответите!
-- Как превратно вы меня понимаете -- печально сказал Хасслейн. -- Поймите же, наконец, я только исполняю свой долг. Долг перед человееством. Долг перед всей планетой, перед всей Землей. Я уверен -то, что мы делаем, это меры, необходимые для защиты всей человеческой цивилизации. И я хочу, чтобы они были выполнены в точности. Пока мы этого не сделаем, я не смогу жить спокойно.
Мы пытаемся изменить наше будущее. Я верю, что не ошибаюсь и что существует реальная возможность вмешиваться в ход еще неслучившейся истории. И все же меня часто гложут сомнения и тогда мне становится страшно... Еще сигарету?
-- Нет, благодарю... Что это?
-- За окнами раздался какой-то шум.
-- Похоже на выстрелы -- сказал Хасслейн. -- Идемте. Надо посмотреть, что там происходит.
Корнелиус обернулся и посмотрел на высокую железную ограду, окружавшую лечебно-восстановительный лагерь Пэндлтон.
-- Похоже, нам удалось выбраться, дорогая -- сказал он. -- Теперь мы в относительной безопасности. Наступает ночь. Нам будет нетрудно скрыться.
-- А что мы дальше будем делать? -- спросила Зира.
Поминутно спотыкаясь, они медленно продвигались вперед. В неверном свете луны узкая дорога, окруженная зарослями чаппараля, выглядела мрачно и жутко. Шорох высокой травы, шепот, пробегающий по тронутым ноыным ветром листьям, сонный писк случайно проснувшейся птицы -- все заставляло их вздрагивать и замирать от ужаса.
-- Нам нужно раздобыть какую-нибудь одежду -- сказал Корнелиус. -- И обязательно шляпы. Попытаемся выдать себя за людей.
-- Боюсь, что нам это не удастся ... Ох! -- застонала вдруг Зира.
-- Что с тобой? -- встревоженно спросил Корнелиус.
-- Не волнуйся, пожалуйста, не волнуйся. Успокойся. Сейчас... Ты не волнуешься?
-- Да... Но...
-- Хорошо. Мне кажется это началось. Схватки.
-- Но ведь еще рано -- воскликнул Корнелиус.
-- Это, наверное, из-за лазания. Интересно, как это удается примитивнам обезьянам? Им, беднягам, ведь до самых родов приходится лазить по деревьям ... -- попыталась пошутить Зира, но неожиданная боль заставила ее прикусить губу и она снова застонала.
-- Но... Но... Надо же что-то делать -- растерянно забормотал Корнелиус. Я вернусь обратно за помощью.
-- Чушь. Дети обезьян на протяжении целых тысячелетий рождались безо всякой посторонней помощи. Я справлюсь. Не волнуйся за меня. Я обязательно справляюсь.
-- Но...
-- Нам лучше уйти с дороги -- сказала Зира. -- Идем.
Она взяла его за руку и повела вглубь зарослей чаппараля. -- Ой, смотри -- воскликнула она. -- Там тоже дорога!
