Керен Певзнер - Город Ветров
Блюдо поравнялось с поверхностью стола.
— Что это? — мои спутницы уставились на поднос, будто на нем лежала голова профессора Доуэля. А это была долма.
Темно-зеленые шарики лежали горкой. Сверху политые белым соусом из кислого молока, они источали такой аромат, что мы, не сговариваясь, потянулись к блюду. Мы брали утопленную в соусе долму, величиной с грецкий орех, и отправляли в рот. Вкус — нежная кислинка виноградных листьев, смешанная с нутряным жиром из бараньего желудка — был под стать запаху. Блюдо опустело в миг, чему весьма способствовал Сенмурв.
— Слушай, Марина, как тебе удалось раскрутить кухонного демона? — сытая Далила растянулась на диване и мечтательно поглядывала в потолок.
— Он наслушался, как она рассказывает, и не выдержал, — усмехнулась Ипполита.
— Интересно, знает ли об этом тетушка Ласло?
Хозяйка гостиницы материализовалась на пороге гостевой комнаты. Слегка поведя носом, она не выразла недовольства, но по ее лицу — печеному яблочку, было видно, что художества своего кухонного демона она внесет в наш счет.
— Спальные комнаты готовы, — торжественно произнесла она.
Мы поднялись наверх.
Каждой из нас была предложена маленькая спальня с абсолютно стерильными постельными принадлежностями. Простыни даже пахли какой-то химией. Твердый матрац покоился на кровати из полированного дерева. На окнах висели уже знакомые фестончики, а в углу комнаты притаилась небольшая дверка. Само собой, я заглянула в нее.
В центре пола, выложенного мраморными плитами был нарисован черный квадрат. Колеблясь, я наступила на него. Тут же всю комнату заволокли клубы горячего пара, и я вдруг почувствовала, как невидимые руки принялись стаскивать с меня одежду. Заорав, я выскочила оттуда и захлопнула за собой дверь.
— Ты чего? — спросила Далила, прибежавшая на шум.
— Там кто-то, — пробормотала я запинаясь, — там, в комнате, напал на меня.
— Давай позовем хозяйку.
Но тетушка Ласло уже спешила к нам.
— Ой! — всплеснула она руками. — Я забыла предупредить. Там сидит демон-водонос. Если захотите искупаться, то просто встаньте посередине, на черный квадрат.
— А что этот Мойдодыр хватается? — обиженно всхлипнула я. — Так же с ума можно со страху сойти.
— От моего демона? — удивилась хозяйка гостиницы. — Ничего подобного! Я за него хорошие деньги заплатила. Он знает, как себя вести.
— Ничего себе, знает, — я еще не отошла от пережитого, — ваш демон пытался стащить с меня одежду.
— А как ты собиралась купаться? — искренне удивилась хозяйка. — В одежде? Не знаю, может быть, у вас так принято…
Поняв полную несостоятельность своих претензий, я замолчала, хлюпнув напоследок носом. И одежда была влажная.
— А нет здесь других купален, без демонов? — спросила Далила.
— У меня гостиница высшей категории! — отрезала Ласло и выплыла из комнаты.
Лежать было не просто. Раздражал легкий запах дезинфекции, матрас был так натянут, что казался доской. И еще, кто-то в темноте начал нашептывать: «Спи, моя радость, усни». Поняв, что это — очередной демонический прислужник, я спросонья пробормотала: «Заткнись» — и, повернувшись в сотый раз, уснула.
Спать мне пришлось недолго. Я проснулась посреди ночи от звука шагов, крадущихся по коридору. Встав с постели, я осторожно приоткрыла дверь и увидела Далилу, спускающуюся по лестнице к выходу. Она была одета лишь в легкое платье, без обычной кольчужки.
— Далила, — прошептала я, — ты куда?
Она обернулась, и на ее лице появилась досада. Махнув рукой, она продолжила спускаться.
— Далила, ты никуда не пойдешь! — я подбежала и схватила ее за руку. Она стала вырываться. Вся наша борьба проходила тихо, так, чтобы не разбудить остальных.
— Навязалась ты на мою голову! — свистящим шопотом проговорила филистимлянка. — Отпусти, это не твое дело!
— Как это не мое? — возразила я. — А если с тобой что-то случится? В чужой стране? Кругом ведь сплошные демоны!..
— Да что со мной может случитсься? Только одно: я сейчас лопну!
— Давай зайдем ко мне и ты все расскажешь, хорошо?
Далила остановилась в раздумье:
— Ты, Марина, баба неплохая, не то, что эта Ипполита, которая мужиков на дух не переносит, или плакса Гиневра… Пойми же ты — меня ждет внизу один парень, из местных. Что произойдет, если я пару часиков проведу в свое удовольствие? Я же взрослая женщина!
— Прекрасно тебя понимаю, но все равно никуда не пущу. А вдруг это агент Душматани? Вдруг она решила разделаться с нами поодиночке и начала с тебя, как с самой слабой?
— Это я самая слабая? — в глазах Далилы полыхнул огонь. — Пошли!
Мы зашли в мою комнату и услышали, как с улицы донесся слабый свист. Я выглянула. Под окном стояли трое парней, видимо, синие, так как я разглядела только белозубые улыбки, и махали нам рукой.
— Их там трое, — обернувшись, сказала я.
— Как трое? — удивилась Далила. — Должен был быть один. Я с ним познакомилась, когда вы уже пошли спать, а я вышла подышать на крылечко.
— Понимаю твои аппетиты, Далила, но согласись, что трое — это слишком. Лучше посиди тут у меня от греха подальше.
— Ох, не знаю, — вздохнула она и растянулась на моей кровати, — мне сейчас хоть двоих, хоть троих. Я при Самсоне никогда нужды в этом деле не испытывала…
— А как ты с ним познакомилась? — спросила я, чтобы отвлечь ее немного от дурных мыслей.
— Ты знаешь, какой он у нас там знаменитый! Первый жених, хотя однажды уже был женат. Он из иудеев, а они в жены только своих берут. А Самсону понравилась одна из наших, филистимлянок. Вот он и стал упрашивать отца, чтобы заслал сватов. А тот — ни в какую. Ты, говорит, у нас с матерью единственный сын, и быть тебе монахом, посвященным Господу. Поэтому мы тебе и волосы на голове не бреем… Видела бы ты, Марина, этого монаха, — усмехнулась она, косая сажень в плечах, девки липнут, в Газе блудницы даром соглашались с ним переспать, за честь считали.
Ну, Самсон, конечно, в крик: «Ты, отец, дескать, ничего не понимаешь, я ее люблю, хоть она и чужого народа дочь». Пришлось идти свататься. Семь дней играли свадьбу, гости развлекались, как могли, загадки друг другу загадывали, чтобы не скучно было только лишь есть да пить, а Самсон молодую жену обхаживал. И когда поняла она, с каким сильным мужчиной ей всю жизнь ложе делить придется, то не выдержала, бедняжка, и заплакала горючими слезами. А тут Самсон загадку гостям загадал, они ответить не смогли. Тогда обратились гости к жене, попросили выведать у мужа ответ. Она стала просить, умолять, Самсончик мой и ответил. Сердце у него не в пример — мягкое и нежное.
