Юрий Константинов - Лицо Аэны
Ответить Барток не успел. До него донесся топот десятков ног, пещера внезапно озарилась резанувшим его глаза светом, и последнее, что видел пилот, был ослепительно сиявший треугольник на груди подбегавшего стража.
…Когда Барток очнулся, то увидел глаза — упрятанные в узкие щели, холодные, равнодушные глаза склонившихся над ним инопланетян. Холодок неизведанного прежде, почти животного страха подступил к горлу Бартока. Впервые с пронзительной ясностью Барток осознал, что эти существа, которых он, в сущности, не воспринимал всерьез, которые значили для него не больше, чем эльфы из древней сказки (эльфы умели творить чудеса, но их легко было раздавить мизинцем), — могут лишить его жизни.
Глядя на него, инопланетяне неслышно о чем-то переговаривались. Потом один из них поднял руку — и ударивший в лицо Бартока свет вновь вышиб из него сознание.
Вторично он пришел в себя неподалеку от того места, где начал столь неудачное путешествие. Барток был прислонен спиной к камню, рядом, чуть покачиваясь, висела капсула. Неподвижная фигура Олла маячила поодаль.
— Чужеземец нарушил запрет, — проскрежетал посредник, не глядя на Бартока. — Но Великий Магистр не гневается на него — чужеземец просто любопытен. Мы надеемся, он понимает: каждый имеет право на тайну.
Барток медленно встал и забрался в капсулу. Попыток узнать, что происходит в пещерах Аэны, он с тех пор не предпринимал.
Глава третья
Опасное приключение
Всюду, куда бы ни направлялся и что бы ни делал, покинув корабль, Лидин, его сопровождал неотступной молчаливой тенью посредник. Вначале пилот лишь шутил по этому поводу. Через несколько недель настойчивое внимание Олла стало его раздражать; спустя еще некоторое время Лидин недвусмысленно дал ему понять, что некоторые прогулки по Аэне предпочел бы совершать в одиночестве.
Рассыпавшись в извинениях, Олл начал твердить о неразумных аэнянах, которые по скудомыслию своему могут обидеть чужеземца, об опасностях, подстерегающих того близ болот и в долинах.
Но Лидин настаивал, и Оллу пришлось уступить. Впрочем, как вскоре выяснилось, уступка эта была символической. Бродя по Аэне, в самых неожиданных местах Лидин по-прежнему сталкивался с посредником. Его сутулая, похожая на гигантскую нахохлившуюся птицу фигура маячила где-то позади или сбоку, упрятанные под острый козырек-клюв глаза цепко ловили каждое движение человека.
Спускаясь в долину, Лидин не сомневался, что рано или поздно увидит Олла. В долине находились каменоломни. Вытекая из их недр, плотная серая масса аэнян двигалась вверх по горной дороге, подобно муравьям, облепив каменные колонны.
Масса тел текла мимо Лидина, и тот не мог отделаться от неясного, тревожащего чувства. Было что-то завораживающее в непрерывном этом течении, сопровождавшемся подавленным тяжким вздохом, вырывавшемся из сотен грудей; какая-то скрытая до поры сила угадывалась в нем.
Казалось, Лидина не замечают. Изредка какой-то аэнянин замирал, пораженный диковинным видом облаченного в скафандр существа, пялился на него сквозь застилавшую глаза мутноватую пелену. Но строгий гортанный окрик вездесущего стража, грозный блеск зеленого треугольника на его груди словно бичом загоняли любопытствующего в толпу.
Из каменных глыб и колонн, которые тащили аэняне по разбитой дороге, вырастал на самом высоком плато новый дворец Великого Магистра.
Несколько недель назад Олл пригласил пилота-наблюдателя осмотреть стройку. Павла поразила высота сооружения, воздвигавшегося примитивным древним способом. Он спросил у посредника, зачем Великому Магистру второй дворец. Олл, по обыкновению, ответил напыщенно и не совсем понятно.
— Население Аэны растет, — проскрежетал он, — а места, пригодного для жизни, у нас не так много. Несколько лет назад аэнянам разрешили селиться в долинах. Но из долин не видно Священного Пурпурного Огня. Вознесенный на башню нового дворца, он будет виден всем.
От внимания Лидина не ускользнуло, что всякий раз, когда Олл упоминал о Священном Пурпурном Огне, его голос понижался до шепота, а рука непроизвольно тянулась к козырьку над глазами. Похоже, Пурпурный Огонь был на Аэне чем-то более значительным, нежели просто символ…
Лидин миновал каменоломни и спустился туда, где вздымались покосившиеся в разные стороны, похожие на застывшие пальцы великана вертикальные галереи. Никто не встретился на его пути. Только широкие и плоские, словно живые ремни, существа переползали меж камней, шурша бронированной чешуей. Лидин зашел в одно из жилищ, поднялся наверх по шатким каменным ступеням. Из узких, похожих на бойницы окон лился зеленоватый неверный свет, в его лучах плясала густая пыль. Лидин обвел взглядом разбросанные по неровному полу предметы. Похоже, то была утварь. Брошенная в беспорядке, обросшая мохнатым налетом, она говорила, что дом оставлен обитателями и оставлен в спешке. Пилот сошел вниз. Погруженные в желто-изумрудную дымку светила плавали у самого горизонта, отбрасывая от фигуры Лидина три длинные, перекрещивающиеся тени. Он пошел дальше, туда, где дрожало над болотом фосфорическое сияние.
Под ногами зачавкала грязь. Несколько раз что-то живое, скользкое с хрустом выворачивалось из-под самых подошв. На всякий случай Лидин снял с предохранителя пристегнутый эластичными биобраслетами к запястью излучатель.
Белесая шапка светящеюся тумана укрывала болото. Местами ветер размывал туман, и глазам открывалась покрывавшая трясину маслянистая радужная пленка. Под ней, в глубине, кипела невидимая жизнь. Кое-где поверхность рассекали острые костистые плавники. В десятке метров от Лидина радужная пленка вдруг вздулась гигантским пузырем и нечто похожее на огромную, многометровую пиявку со свистом взвилось над ней, изогнулось крутой, тускло сверкнувшей дугой, и с шумом обрушилось в болото.
Пленка всколыхнулась от удара тяжелого тела, и мелкие затухающие волны прибили к берегу круглое оранжевое пятно. Лидин спохватился слишком поздно, когда пятно уже скользнуло ему под ноги. Его края стремительно вскинулись вверх десятками прозрачных студенистых щупалец, сплелись над головой, заключив Лидина словно в гигантский живой цветок. Лепестки этого чудовищного цветка плотно облепили тело и начали сжиматься. Лидину сразу стало трудно дышать. Эластичная ткань скафандра трещала в могучих объятиях. Казалось, еще мгновение, и сдавленная с необычайной силой грудная клетка не выдержит. Сердце Лидина забилось судорожными горячечными толчками, перед глазами запрыгали огненные круги.
