Александр Колпаков - Гриада (Художник Л. Смехов)
Над океаном возник мощный громоподобный гул и широкой волной покатился к Шару: это заработали грианские купола. На высоте десяти километров над Островом с потрясающим рёвом вспыхнули четыре искусственных солнца. Лавина лучистой энергии обрушилась на Голубой Шар Сверхмощная стена перестроенного пространства стала сжиматься вокруг корабля. Приборы бесстрастно отражали единоборство двух силовых полей — грианского и метагалактианского. Четверть часа продолжалась бешеная пляска стрелок. Надо отдать им справедливость: Познаватели создали генераторы, исторгавшие невиданную до сих пор на Гриаде мощность. Были моменты, когда потенциалы полей выравнивались, а защитное поле Шара почти иссякало. Если бы ввод главного генератора Син в режим полной мощности задержался ещё на полчаса, то защитное поле корабля было бы нейтрализовано куполами гриан. Сокрушающая волна перестроенного пространства стремительно сжалась бы вокруг Голубого Шара, и метагалактиане неминуемо погибли бы,
Искусственные солнца гриан мгновенно выжгли пышную растительность Острова. Впоследствии было страшно смотреть на обугленную пустыню, в центре которой возвышался слегка потемневший корабль гигантов. Необычайное вещество его оболочки прекрасно выдержало температуру в миллионы градусов. Это вещество обладало такой ничтожной теплопроводностью, что? несмотря на звёздные температуры снаружи пар внутри корабля не превышал в момент битвы пятидесяти градусов.
Воды океана кипели, нагретые косыми лучами низко горящих солнц, подвешенных в глубине Острова. Сами Познаватели спасались от жара в охлаждаемых помещениях лайнеров.
Наконец Уо, обливавшийся потом у пульта, торжествующе выпрямился: цветной глаз генератора Син показал максимум И вовремя: защитное доле, питаемое запасными генераторами, уже сжималось, отступая к кораблю под натиском грианской энергии. И вдруг Голубой Шар потрясла грозная мелодия включённого генератора Син. Она всё нарастала, усиливалась, покрывая и шипение искусственных солнц, и гул куполов Познавателей.
Грандиозные сооружения куполов, чётко рисующихся на фоне неба, вдруг стали деформироваться, расплываться, таять. Я со страхом наблюдал, как таяли и купола, и электромагнитные лайнеры. По океану несся нечеловеческий, потрясающий рёв — это кричали Познаватели, превращаясь в облако, в пыль, в ничто Через три минуты всё было кончено. Словно это был лишь скверный сон, как будто и не было у берегов Острова гигантской армады, застилавшей горизонт! Погасли искусственные солнца уничтоженных Познавателей; Уо нейтрализовал их последовательным сосредоточением энергии чудесного генератора Син.
Прощай, Гриада!
Сегодня радостный и в то же время печальный день: мы расстаёмся с Гриадой. У основания Голубого Шара волнуется человеческое море. Вместе с Уо и гигантами я стою па выдвижной площадке Голубого Шара и полной грудью вдыхаю ветер, несущий ароматы далёких островов Фиолетового океана. Рядом со мной стоит грустный Джирг. С нами нет Виары… Она погибла в последнем сражении с Познавателями в Трозе. В критический момент битвы, когда Познаватели хотели взорвать город с помощью городского Электронного Мозга, она проникла в отсек главных преобразователей энергии и замкнула энергетические цепи, сама превратившись в облако. Пётр Михайлович заботливо перебирает в руках последние микрофильмы, предназначенные для передачи гидроидам.
Полгода прошло с тех пор, как мы штурмовали Трозу. Давно сдались последние Познаватели, разбежавшиеся по всей Гриаде. Прекратилась адская работа в ледяных пустынях Желсы: автоматы и электронные механизмы будут теперь выполнять работу прежних узников и рабов, освобождённых для творческой радостной жизни.
Полгода мы передавали освобождённым труженикам свои знания и опыт. Особенно много потрудился Пётр Михайлович. Три месяца он провёл в Главном Электронном Мозгу Гриады, открыв там настоящий университет для гидроидов. Он научил их управлять энергией. Оказалось, что программы, которые закладывались Познавателями в Электронный Мозг, были до смешного простыми: тысячелетняя власть Познавателей держалась исключительно на неведении тружеников.
И вот теперь мы улетаем. Десятки тысяч гриан съехались сюда со всех концов освобождённой планеты. До самого горизонта колышется море голов, и кажется, что Голубой Шар покоится у них на плечах. Уо поднял руку, и бурлящее море затихло. Целая система переводных электронных машин преобразует его слова в понятный гидроидам язык.
— Братья по разуму! — говорит Уо. Его лицо излучает бесконечную доброту. — Мы уходим во Вселенную, уверенные, что на Гриаде никогда не возродится «распорядок жизни», созданный Познавателями — этим уродливым наростом на теле вашей культуры. Нелёгкий, но радостный путь восхождения на вершины познания лежит перед вами. Но вы его пройдёте. В труде, братстве и дружбе — ваш успех. А теперь я прошу вас покинуть Остров и удалиться в океан, так как энергетические вихри при старте опасны на расстоянии тысячи километров. Прощайте, друзья!…
И он приложил руки к своей титанической груди, как бы обнимая всех гидроидов. Ответом ему был гром приветствий и восторженных криков.
— Прощайте, братья! — крикнул и я, когда стих гром приветствий. — Наши сердца всегда останутся с вами. Овладев знаниями, вы должны установить связь с Землёй, координаты которой записаны академиком Самойловым на пульте Энергоцентра. Расширяйте связи с собратьями по разуму в других мирах.
Даже в этот торжественный день Петр Михайлович остался верен себе. Он собрал толпу гидроидов и с жаром объяснял им принципы простого программирования электронных машин. Я едва оттащил его к люку, готовому захлопнуться.
Мы крепко обнялись с Джиргом и долго смотрели друг Другу в глаза; светлая тень его сестры незримо стояла рядом с нами.
— Прощай, брат, — тихо прошептал Джирг, — помни о нашей Гриаде.,
…Последние суда и последние гидроиды на дисках давно уже скрылись за горизонтом.
— Пора, — говорит Уо и идёт к пульту.
Торжественно поют приборы. Всё выше, всё тоньше звук стартовых двигателей. Включены все экраны. Я вижу, как рябит далёкий океан: это проносятся вихри энергетической отдачи. Совершенно бесшумно и плавно Голубой Шар, величиной с крупный астероид, отрывается от Гриады, где он стоял шестьсот лет. Ускорение абсолютно не ощущается, не то что дьявольская перегрузка на фотонных ракетах, которую невозможно перенести без специальных защитных приспособлений.
И вот мы уже в верхних слоях атмосферы. Открывается такая привычная, миллионы лет знакомая мне картина Космоса! На левом экране висит холодный белый шар: это Гриада. Я устало прикладываю руку ко лбу. Было ли всё это? А может быть, это чудесный и вместе с тем страшный сон?… Петр Михайлович смотрит на меня и понимающе улыбается.
