Джек Вэнс - Троя
— Именно так. Но ведь ты знаешь, что мадам Зигони родилась не где-нибудь, а на Араминте и именно в семье Клаттуков.
Глауен кивнул.
— Она опозорила фамилию. Но пока еще не настолько, чтобы я чувствовал себя вправе отплатить ей.
На ранчо было пустынно, ни флеканпрауена Бардуза, ни грандиозного клайхакера Титуса Зигони.
— Вполне логично, — пробормотал Чилк.
Флиттер сел среди хозяйственных построек. У стены амбара сидела группка йипов, играя и потягивая пиво «Лисий хвост» из железных банок. В грязи возилось с дюжину голых ребятишек.
— Прямо как в старые времена, — вздохнул Чилк. — Эти сцены никогда не изгладятся из моей памяти.
Они спрыгнули на землю.
— Я пойду к дому, — сказал Глауен. — А ты иди сзади и держи оружие наготове. Если Намур здесь, он может спать или пребывать в хорошем настроении… Но следует быть постоянно начеку, чтобы он не ускользнул задами и не прибрал к рукам наш флиттер.
Глауен решительно направился к центральному входу, сопровождаемый на расстоянии в несколько шагов Чилком. При их приближении дверь открылась и на пороге появился грузный человек средних лет, с копной седых волос и розовым живым лицом. Он несомненно ждал их.
— Господа! — крикнул он. — Что у вас за дело? Я вас не знаю!
— Мы представители полиции, — ответил Глауен. — Вы суперинтендант ранчо?
— Я Фестус Диббинс и действительно суперинтендант.
— Есть ли на ранчо посетители? Друзья? Гости? Люди с других миров?
— Это странные вопросы, — подался вперед Диббинс.
— У меня есть для них основания.
— Тогда отвечаю вам, что нет. Нет вообще никого. Но что вам все-таки надо?
— Разрешите зайти? Там мы все и объясним.
— Позвольте ваши удостоверения.
Глауен и Чилк протянули документы, которые Диббинс, бегло просмотрев, вернул.
— Тогда прошу, если уж вы так настаиваете.
Он провел их в большую гостиную, с окнами, выходящими на запад.
— Я понял, что мадам Зигони в данный момент здесь нет? — уточнил Чилк.
— Вы правы.
— И у вас нет ни гостей, ни деловых посетителей?
— Как я уже говорил, нет, — Диббинс указал на кресла. — Прошу. Хотите что-нибудь выпить?
— Чашка чая была бы в самый раз, — ответил Глауен.
Диббинс попросил жену, с любопытством выглянувшую из-за полуприкрытой двери, приготовить для гостей чай, и она убежала на кухню. Глауен и Чилк расположились на просторной, обитой кожей софе, Диббинс — в кресле.
— Ну, а теперь, возможно, вы все-таки объясните мне причину вашего столь странного появления здесь?
— Разумеется. Но во-первых, позвольте задать вам еще один вопрос: вы знакомы с Намуром?
Диббинс внутренне подобрался.
— Да. Я знаю его.
— И вы утверждаете, что его здесь нет — это так?
— Так. Его здесь нет. Так вы ищите его?
— Нам нужно задать Намуру несколько вопросов.
Диббинс невесело рассмеялся.
— Я подозреваю, что как только дело идет о чем-то таинственном, так непременно в нем замешан Намур.
— Насколько близко вы его знаете?
— Не очень. Он друг мадам Зигони, и она позволяет приезжать ему сюда для отдыха. Или для каких-то дел, которых, я, впрочем, не знаю.
— Ваше мнение о Намуре положительно или отрицательно?
— Я работаю на мадам Зигони и посему не могу иметь мнений относительно ее друзей. Однако, я имею дело с йипами, которых он сюда навез и в этом отношении решительно неудовлетворен.
— А что насчет Титуса Зигони и мадам? Они часто здесь бывают?
Диббинс покачал головой.
— В последний год они приезжали сюда лишь раз. Но к их следующему приезду у меня уже накопилось немало того, что я намерен им сообщить.
— И что же именно?
Диббинс махнул рукой в сторону двора.
— Я имею в виду йипов. Они не работают до тех пор, пока не принесешь им пива. Потом через пару часов они хмелеют, начинают дурачиться и никакой работы нет вообще. Ничего не делается, а пиво льется до тех пор, пока не кончится. Потом они падают на землю и спят — и ничто не может заставить их изменить столь пагубную привычку.
— Так верните их обратно Намуру.
— Он не хочет их забирать. И вообще не может больше продать их никому здесь, на Розалии. Их привычки теперь всем слишком известны!
— А знакомы ли вы с Левином Бардузом?
Диббинс задумчиво посмотрел в потолок.
— Имя знакомое…
— Это известный строительный магнат. Он путешествует всегда с молодой женщиной, которую аттестует как своего делового помощника. Она хороша собой, крайне умна, с яркими волосами и соблазнительной фигурой. Зовут ее Флиц.
Лицо Диббинса прояснилось.
— А, эта! Теперь вспомнил!
— И при каких обстоятельствах вы их узнали?
— Это было несколько лет назад, сразу после того, как я здесь оказался. Мадам Зигони пригласила их на ранчо. Они позвали меня, чтобы я рассказал все, что мог, про йипов. Мне кажется, об этом попросил Бардуз. Намур, вероятно, хотел всучить ему пару-тройку бригад из этих мошенников. Бардуз сказал, что он уже несколько раз нанимал йипов, но все без толку, но Намур стал уверять его, что все проблемы подобного рода в прошлом, что теперь они проводят тщательный отбор или что-то в этом духе. Я помню только, что Намур очень пылко уверял Бардуза, а мне, вроде бы, следовало его опровергнуть. Но вы понимаете, меня только что наняли, я боялся потерять работу и потому… Словом, ответы мои были вполне положительные, но Бардуз, кажется, не очень-то мне поверил. Потом я ушел — вот, собственно говоря, и все.
— Когда вы в последний раз видели Намура? — спросил Чилк.
— Диббинс несколько заколебался.
— Это вообще было всего несколько раз.
— Пожалуйста, поточнее.
— Я не люблю говорить о делах других людей, — нахмурился Диббинс. — К тому же, мадам Зигони всегда предпочитает, чтобы я держал язык за зубами. Но… Может, этого говорить и не стоит, но все же… Словом… мне кажется, что она неравнодушна к Намуру. Мне так кажется.
— Нас не интересуют мадам Зигони и ее чувства, — равнодушно оборвал Глауен. — Мы должны допросить Намура по нескольким преступлениям — и те, кто уклоняются от наших вопросов, автоматически становятся соучастниками.
— Что ж, надо, так надо, — проворчал Диббинс. — В последний раз Намур прибыл сюда около месяца назад. У меня сложилось впечатление, что он чего-то ждал, поскольку каждый день в одно и то же время звонил куда-то, кажется, в порт Мона. Через три или четыре дня он, видимо, услышал то, чего ждал, и через час уехал.
— Куда он звонил?
— Не знаю, но его спрашивали как Намура Клаттука. Это все, что мне известно.
— Как он выглядел после последнего звонка? Довольным? Раздраженным? Неудовлетворенным?
