Роланд Топор - Жилец
На другой день, пока Стелла была на работе, кто-то постучал в дверь. Трелковский не стал открывать, однако это отнюдь не обескуражило неведомого ему визитера - он просто продолжал стучать, соблюдая один и тот же ритм ударов и не выказывая ни малейших признаков нетерпения.
Вскоре стук стал просто невыносим. Трелковский на четвереньках прокрался к двери и встревоженно попытался заглянуть в замочную скважину. Толком он так ничего и не разглядел - разве что маленький прямоугольник мужского плаща. Это был мужчина.
- Есть кто-нибудь в доме? - послышался его голос.
Кровь отхлынула от лица, шеи, даже от плеч Трелковского, отчего он побелел и страшно задрожал.
Он сразу распознал этот голос. Месье Зай!
Значит, они выследили его!
Невероятно! Ведь он же принял все возможные меры предосторожности. Что же случилось? Мог ли месье Зай быть лично знаком со Стеллой? Но откуда он узнал, что Трелковский решил спрятаться именно у нее? Таким образом, получалось, что ему стало это как-то известно, причем даже несмотря на то, что Стелла не знала адреса Трелковского и не имела никаких причин предполагать, что он был знаком с месье Заем. Если только...
Он резко вздрогнул.
А что, если во всем была виновата именно Стелла? Вдруг это она столь хладнокровно предала его в отместку за то, что он скрыл от нее правду о своей квартире? Но как она узнала его адрес? Он накрыл рот ладонью - очень своевременно, поскольку оттуда вот-вот был готов сорваться яростный крик. Его карманы! Эта маленькая обманщица обыскала его карманы!
Там обязательно нашлись бы одно-два письма, и этого оказалось бы достаточно, чтобы она все поняла. Она являлась подругой Симоны Шуле, возможно, даже была знакома с некоторыми из ее соседей и потому наверняка смекнула, в чем именно заключалась "проблема" Трелковского. И она предала его, чтобы таким образом отомстить.
Да, именно так оно и было, поскольку, если месье Зай действительно знал Стеллу, то ему должно было быть известно, что днем она работает и в ее квартире в это время никого не бывает. Значит, пришел он сюда исключительно ради него, Трелковского...
Он уже было окончательно принял эту версию, затем снова отверг ее, хотя и понимал, что все это было именно так, как он предположил. Стелла также являлась одним из членов заговора соседей!
Она с самого начала играла свою, строго определенную роль и должна была привести его прямо на бойню! При одной лишь мысли об этом его пронзил острый страх. Это было слишком чудовищно, слишком ужасно, чтобы оказаться правдой. Однако чем больше он думал на эту тему, тем более очевидным казался ему подобный вывод. Фактически он с самого начала попал в их сети. Каким же глупцом он был!
А он-то стоял здесь и шептал: "Бедная маленькая Стелла - дорогая маленькая Стелла!", а вместо этого надо было откусить свой поганый язык. Надо было пожалеть заодно и всех тех, кто сейчас пытался убить его! Почему же ему не стало жалко месье Зая, других соседей, раз уж он начал их жалеть?
Потом он вспомнил свою нежность по отношению к этой девушке - как же, наверное, она смеялась над ним, эта маленькая сучка! Более того, на основании всего, что он узнал, вполне напрашивался вывод о том, что именно она и убила Симону Шуле. И при этом говорит, что была ее лучшей подругой!
Наконец месье Зай перестал стучать. Трелковский вслушивался в звук его удаляющихся шагов - поначалу он вроде бы заколебался, отошел от двери, снова подошел и вот наконец окончательно удалился.
Значит, придется опять пускаться в бега. Но как быть с деньгами?
Он принялся лихорадочно обыскивать квартиру Стеллы; выдвигал ящики комода, скинул на пол матрас, срывал со стен фотографии и вырезки из журналов. В старой сумочке он нашел немного денег - немного, конечно, но все же достаточно, чтобы переехать в отель. Без малейшей тени смущения он сунул их в карман. Эта маленькая подлая сука еще не такое заслужила!
Действуя как можно бесшумнее, Трелковский открыл входную дверь, но прежде, чем выйти, внимательно оглядел лестничную площадку и прислушался, нет ли кого на лестнице. Вроде бы все было нормально, и потому уже через несколько секунд он благополучно покинул это дом и оказался на улице.
Чтобы избежать возможного преследования, он несколько раз менял такси, а когда наконец убедился в том, что за ним не следят, вошел в первый попавшийся отель - это оказался "Отель де Фландр", располагавшийся непосредственно за городским садом.
В регистрационной книге Трелковский записался под вымышленным именем месье Трелкоф из Лилля; на его счастье, документы у него никто не спросил. Только тогда он почувствовал, что начинает немного приходить в себя.
Как знать, возможно, ему удастся все же найти способ скрыться от них даже сейчас.
16. Несчастный случай
Словно зверь в клетке, Трелковский ходил из конца в конец гостиничного номера. Время от времени он приближался к окну и выглядывал наружу - туда, где высокие стены с изредка встречающимися окнами образовывали нечто вроде громадного колодца. Номер располагался на шестом этаже, однако даже на такую высоту практически не проникали прямые солнечные лучи, поскольку все окружавшие отель здания были намного выше его. За весь день он лишь однажды выходил наружу, да и то в туалет, располагавшийся в конце длинного и мрачного коридора. Затем он рано улегся спать.
Как и следовало ожидать, проснулся он посреди ночи от страха, покрывшись холодным, липким потом и перевидав перед этим массу всевозможных диких кошмаров. Лежа в постели с открытыми глазами, он разглядывал окружавшие его тени, пытаясь отыскать среди них хоть мало-мальски устойчивые, обнадеживающие объекты. Однако реальность оказалась не менее угрожающей, чем терзавшие его сознание ужасные видения. Поглотив все знакомые очертания предметов меблировки, темнота теперь словно бросала ему грозный, неземной вызов: там, в этом черном "ничто" сейчас определенно зарождалось нечто чудовищное и неизвестное.
Комната превратилась в некую зону размножения, настоящий рассадник монстров. Несколько мгновений он не ощущал ничего необычного, однако такое положение длилось недолго. Подобно сообщающимся сосудам в химической лаборатории, воспаленный мозг Трелковского наполнил комнату ужасами, которые все более приобретали конкретные очертания и внутреннее содержание. Чудовища, существование которых предвидел Трелковский, должны были являться живыми организмами, намеревающимися поглотить своего же творца. Ему следовало немедленно выбросить подобные мысли из головы, поскольку это становилось слишком опасным.
К тому времени, когда настало утро, Трелковский принял твердое решение во что бы то ни стало обзавестись оружием.
