Михаил Тырин - Истукан (сборник)
– Ты куда прешься?! – прошипел Вовчик, заметив меня. – Стреляют ведь, хочешь шарик поймать?
Я собрался дать какой-нибудь нейтральный ответ – мол, решил размять ноги, прогуляться, – но не успел. Между нами что-то вспыхнуло, и перед моим носом упали в траву маленькие дымящиеся капельки, похожие на расплавленную канифоль.
– Ползи отсюда, пока цел! – посоветовал мне Вовчик и вновь вернулся к стрельбе.
Куда ползти, он не уточнил, поэтому я остался на месте. Только плотнее вжался в стебли, опутавшие землю. Через некоторое время ребята быстро посовещались и неожиданно разбежались в разные стороны, укрывшись за другими камнями.
Впереди продолжали грохотать железные сапоги, однако я ничего не видел. Иногда над головой проплывали уже знакомые огненные шары, но ни один ко мне не приблизился. Я положил голову на ладони и горестно вздохнул.
Потом я услышал голоса и хруст камней под ногами. Я поднял голову: мои знакомые как ни в чем не бывало шли в мою сторону, закинув автоматы за спину. Вовчик вел трясущегося хвостатого, подгоняя его пинками.
– Эй, электронщик! – крикнули мне. – Ты живой или как?
– В основном живой, – сказал я, поднимаясь.
– Куда ты полез-то? Сидел бы на месте.
Я невольно посмотрел в ту сторону, где догорал наш ялик.
– Здесь было веселее, – сказал я. И затем обратил взгляд на пленного.
Я впервые видел хвостатого так близко. Мне бросились в глаза черты, которые были типичными для его племени: череп, заостряющийся кверху, узкие, близко поставленные глазки, широкий нос и большой рот над узеньким кошачьим подбородком. На первый взгляд – типичный дегенерат. Да и на второй тоже...
– Ну, мы с тобой пока отдохнем, – сказал мне Вовчик, – а ребята с обезьяной поговорят. Ты не против?
– Не против. Все равно я обезьяньего языка не знаю.
– О! А они знают.
Мы с Вовчиком направились туда, где еще минуту назад шло сражение. За кустами я увидел дымящийся перевернутый набок ялик, а рядом – четырех мертвых хвостатых, частично превращенных в слякоть.
Недалеко от ялика валялась пара разбитых ящиков, из которых высыпались полупрозрачные ярко-синие камешки. Я тут же подобрал один, но Вовчик строго сказал «положь!», и мне пришлось подчиняться.
Он уселся на большой круглый камень и принялся что-то выцарапывать на его боку ножом. Мне же оставалось только прохаживаться взад-вперед и поглядывать на следы боя. Потом я вдруг заметил сквозь кусты ребят, оставшихся с хвостатым. Пленник стоял на коленях, Пьеро держал его за волосы, а Леха с размаху бил ремнем автомата и что-то кричал, строя зверские рожи.
– Век живи – век учись, – сказал Вовчик, заметив мой интерес к допросу. – Поживешь тут и тоже их язык выучишь. Это просто, там всего-то сотня-другая слов...
– Чего от него добиваются? – спросил я.
– Чтоб сказал, где они склад нашли. Помнишь, я говорил: склады от старых хозяев? Они их находят, а мы взрываем. И так каждую неделю.
– А если он не знает?
– Ну конечно! А это тогда откуда? – Он поддал ногой синие камешки.
Я, забыв о предостережении, снова поднял один из них, но Вовчик был начеку.
– Брось, тебе говорят! Здоровье лишнее?
– А, собственно, что такое?
– Ничего такого. Обезьяны эти бусинки насыпают в кучу и сидят, млеют. Могут так день просидеть, два. Кайф ловят. Правда, могут потом и не встать. Я уже сколько раз видел: лежит куча камешков, а вокруг – куча дохлых обезьян.
– Камешки – тоже от старых хозяев?
– Старые хозяева мастаки были на всякие заморочки, – ответил Вовчик. И добавил: – Ну вот, готово!
На боку камня красовалась большая, не очень ровная надпись «Вова». Автор убрал нож в чехол и с чувством выполненного долга отряхнул руки.
– Представляешь, – сказал он, – лет через пятьсот, когда эта фигня вырастет, будет мое имя видно за сто километров.
– Вырастет? – осторожно переспросил я. – А камни растут?
– Это не камень, это дерево такое. Ну, может, не дерево, а что-то вроде тыквы. Или гриб. Растение, одним словом. Вот это, и это, и там тоже...
Он указал на склоны холмов, где выпячивали бока огромные шары. В эту минуту нам свистнули. Судя по всему, допрос был окончен. Леха пристегивал ремень к автомату, а хвостатый стоял рядом на полусогнутых, удерживаемый за шиворот. Он трясся, как вибромассажер.
– Вон там, – сказал Пьеро, указывая свободной рукой на дерево-шар, что стояло в паре сотен шагов от нас. – Что будем с этим делать?
– Он чистосердечно сознался, где склад? – спросил Вовчик.
– И даже раскаялся.
– А не соврал?
Леха в ответ фыркнул.
– Ладно, пусть идет, – развел руками Вовчик. – Мы же хорошие?
Пьеро молча кивнул, а затем отвесил хвостатому такого пинка, что первые четыре метра тот летел за счет начального ускорения. Потом юркнул в кусты, и больше мы его не видели.
– Там еще трое внизу, – сказал Пьеро. – Будем хоронить?
– Нам ялик новый нужен, – озабоченно ответил Вовчик. – Надо внутрь лезть.
Мы не спеша, посвистывая, пошли к дереву-шару. Вовчик выглядел беззаботно, но я заметил, как он заменил магазин в автомате, расстегнул застежку на ножнах и приготовил какие-то черные палочки, вынутые из специального чехла на ремне.
У подножия шара мы нашли два больших угловатых камня, а между ними – темный ход, который явно недавно расширили. Мы прислушались – тишина.
– Значит, трое там... – вздохнул Вовчик и полез в черноту норы.
Мы сели на корточки и принялись ждать. Я обнаружил под ногой пару синих камешков и опасливо отодвинул их подальше. Время шло, а новостей не прибывало.
– Чего он один-то полез? – спросил я наконец.
– А сколько надо? – проговорил Пьеро.
– Ну, всем...
– А если там засада? Хочешь, чтоб все там и остались? Один покойник – это меньше, чем четыре, ты не пробовал сам подсчитать?
– А если он не справится один?
– Справится, – беспечно махнул рукой Пьеро.
– Уже справился! – сказал Вовчик. Его самодовольная физиономия высунулась из норы. – Милости просим, залезайте.
– Я с вами! – сразу предупредил я.
Подземелье оказалось неожиданно светлым и просторным. Прямо из дыры мы спрыгнули на кучу мягкого грунта, осыпавшегося, должно быть, совсем недавно. Над нами смыкались полукруглые своды, образованные широкими металлическими дугами. Свет лился с вершин столбов, подпиравших потолок. Подземный зал был длинным, как промышленный цех. С торца железные стены разорвал выросший шар, образовав проход, через который мы и проникли сюда.
Это был типичный склад. Ровными рядами вдаль уходили ящики, трубы, баллоны, прикрытые полупрозрачной пленкой, которую я уже видел в первый день. По центру зала стояли ялики, обвешанные какими-то механизмами и устройствами. Двое хвостатых, нелепо раскидав конечности, валялись поодаль.
