Андрей Жвалевский - Мастер сглаза
После неизбежного получасового восточного торга мы договорились о трёхкратном окладе на время его отъезда и о проценте от прибыли наших предполагаемых махинаций с европейской валютой. Последнее мы решили держать в строгой тайне даже от Маши. Николаич нам за такие художества точно головы поотрывал бы.
Подняв таким образом настроение и вытребовав штуку баксов в качестве аванса, я отправился за давно планируемой покупкой — домашним компьютером. У меня крепла надежда на сей раз завершить многострадальную книгу вовремя, но из карантина меня уже выписали и техники, естественно, лишили. Правда, компакт с наработанными по книге материалами всё-таки записали (после длительного согласования и подписания бумаг угрожающего содержания).
Зря я вспомнил эту могущественную организацию. Мои ли трансцендентные способности тому виной или стечение обстоятельств, но буквально за следующим углом я нос к носу столкнулся с подполковником Сергеем Сергеевичем. Он тут же развеял мои надежды по поводу стечений и обстоятельств:
— Здравствуйте, Андрей. Давно хочу с вами пообщаться, да все никак не удавалось застать вас в одиночестве. Ну как, посовещались вы с руководителем по нашему вопросу?
Мне стоило огромных усилий не хлопнуть себя ладонью по лбу. В суете катаклизмов я как-то запамятовал о долге перед Родиной вообще, и перед подполковником Миничем в частности. Пришлось сознаваться:
— Ей-богу, забыл. Но я обязательно поговорю. Через две недели.
Сергей Сергеевич позволил себе нахмуриться:
— Боюсь, мне придётся настаивать. Честно говоря, сегодня я вышел бы с вами на контакт, даже если бы вы не оказались в одиночестве. Ситуация форс-мажорная. По нашим сведениям, сегодня вечером через нашу границу будет провезена большая партия взрывчатки.
Я мысленно, но очень крепко выругался. Мне очень хорошо был знаком этот мягкий убеждающий тон, эти кристально чистые глаза и эта безупречная логика. Сколько раз Николай Николаевич точно таким же хитрым макаром заставлял меня делать всякую ерунду, которую делать в общем-то и не хотелось.
— Есть информация, что за рулём будут смертники. Они готовы уничтожить груз вместе с собой и с нашими сотрудниками. Всё, что требуется от вас…
Я перестал ругаться мысленно и начал ругаться звучно. В кратких и точных выражениях я объяснил, что требуется от меня, от КГБ, от всех подполковников мира и от товарища Минича лично.
Что характерно, никто из прохожих не выражал особенного возмущения по поводу матерщины на улице. Подумаешь, невидаль. Может, вон тот у вон того жену увёл. Или денег не даёт в долг. Или просто деловые переговоры.
— …ногу! — завершил я руладу.
— То есть вы отказываетесь? — уточнил Минич.
13
Компьютер я купил, и даже не всю авансированную шутку потратил.
Нарвался на акцию и получил бесплатный доступ в Интернет на протяжении месяца.
А радости всё не было.
Соединяя кабелями части компа, я продолжал мысленно полемизировать с Миничем. Потом некстати вспомнился Ивановский, а там и Николаич. Все пытаются меня использовать. Всем я для чего-то нужен! КГБ, сумасшедшие полковники, подпольные борцы с «топорами»… Достали уже!
Я нажал на кнопку питания. Системный блок заработал почти бесшумно. Начала грузиться Windows.
Да ну их всех! Надоело вслепую творить чужое добро. Не мальчик уже, повидал кой-чего в жизни. Как писал Филатов: «Слава богу, отличаем незабудку от дерьма». Торжественные аккорды загрузившейся системы подействовали на меня благотворно Для пущего спокойствия мне сейчас нужна была хорошая партия в «Цивилизацию».
Наблюдая за ходом установки игры, я уже более трезво обдумал создавшуюся ситуацию. Все эти секретные и полусекретные службы с моей помощью решали какие-то свои тёмные делишки. Да, рассказов о всеобщем благе я наслушался — выше чердака. А где гарантия, что все эти Сергеи Сергеичи с Николаями Николаичами просто не водят меня за мой фамильный нос? Элементарно врут? Они же аналитические гении, запросто могут мной манипулировать.
Значит, пора самому за ум браться. И не заниматься спасением мира неизвестно от кого, а просто помогать людям жить. Себе, конечно, тоже, но без фанатизма.
На этом месте мои размышления были прерваны сообщением об окончании установки «Цивилизации». Я с готовностью погрузился в борьбу за мировое господство в пределах отдельно взятого компьютера.
Через три часа отвалился от монитора с триумфом — все уцелевшие нации проголосовали за меня в ООН. Вот таким макаром и будем реализовывать жажду власти. Я глянул на коробку от диска и заулыбался. Эта версия игры так и называлась: «Цивилизация. Жажда власти».
Теперь можно с чистой совестью вырубать протестированный компьютер и сделать для затравки какое-нибудь доброе дело… скажем, соседям по дому. Что бы такого им пожелать? Чего они просят у Деда Мороза?
Денег? Ох, не в коня корм получится. Допустим, найдёт семья алкоголиков с первого этажа мешок денег. Дальнейшее развитие событий прозрачно, как водка завода «Кристалл» — обширная пьянка, переходящая в оргию, а то и массовую резню. Училка из квартиры напротив или потащит найденные деньги в милицию, или не потащит, но будет до конца жизни считать себя низким существом. И с остальными не лучше выйдет.
Может, любви всем и каждому? Ой, нет. Любовь у меня прочно ассоциируется с полковником Ивановским. Я поёжился.
Что ж людям нужно для счастья?
И тут я понял — сегодня я обеспечу всем своим соседям просто счастье, без всяких причин и условий. Пусть побудут счастливыми, допустим, полчаса. Если пройдёт нормально, увеличу дозу и радиус действия. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным». Аркадий и Борис Стругацкие.
Я потряс головой. Что-то много цитат сегодня в голову лезет.
Я сел, сконцентрировался… и задумался. Как-то не очень я понимал, что теперь нужно делать. Представлять персональное счастье каждого? Так я не всех в доме даже в лицо знаю. И потом, надо быть именно «топором», а не «отбойником», не то всё выйдет вверх тормашками. Я постарался вспомнить, чему меня пытался научить Николаич на последних тренировках.
Задержал дыхание. Расслабился. Посмотрел в никуда (по Машкиному выражению, «сделал глаза в кучку»). И вдруг отчётливо все понял. Зря Романов на себя ругался, правильные у него выстроены методики, Я совершенно точно понимал, какая часть меня может отсекать будущее, а какая — подталкивать его в нужном направлении. Вернее, это была одна и та же часть меня, но я мог использовать её по своему усмотрению.
Теперь требовалось вернуться к главной проблеме — а чего, собственно, желать? Раскинув мозгами, я решил не мудрствовать лукаво, а представлять себе абстрактных людей, без черт лица, без возраста и пола. И внутри у каждого из них — тихое тёплое чувство.
