Фред Хойл - Черное облако
— Невероятие. Должно быть, чрезвычайно быстро увеличивается ионизация. — Как вы думаете, что нам делать?
— По-моему, ждать. Может быть, это случайный эффект. Похоже, что именно так.
— Если так будет продолжаться, мы можем уменьшить длину волны
— Мы-то сможем. Но вряд ли кто-нибудь еще. Американцы смогут работать на новой длине волны очень скоро и, вероятно, русские тоже. Но сомнительно, чтобы другие страны смогли. Мы и так затратили немало усилит, пока заставили их сделать хоть такие передатчики.
— Тогда, значит, остается только держаться этой длины волны?
— Ну не думаю, что нужно пытаться передавать сообщения сейчас, ведь вы не узнаете, достигнут ли они кого-нибудь вообще. Видимо, приемник нужно оставить настроенным. Тогда мы сможем принять любое сообщение, которое до нас дойдет, если, конечно, условия станут лучше.
Ночью в небе полыхало сияние удивительной красоты. Ученые связывали его с внезапным увеличением ионизации. Наблюдались также необычайно сильные возмущения магнитного поля Земли.
Марлоу и Билл Барнет обсуждали это явление, прогуливаясь и восхищаясь сиянием.
— Господи, взгляните только на эти оранжевые полосы, — сказал Марлоу.
— Самое удивительное, Джефф, что сияние, вероятно, исходит из низколежащих слоев. Видно по цвету. Можно было бы снять спектр, но я и так в этом уверен. По-моему, это происходит на высоте не больше восьмидесяти километров, а может быть и меньше. Это как раз та высота, на которой, по нашему убеждению, имеется избыточная ионизация.
— Я знаю, о чем вы думаете, Билл. Можно легко себе представить, что сгусток газа столкнулся с внешними слоями атмосферы. Но это привело бы к гораздо большим возмущениям. Трудно поверить, что это вызвано ударом.
— Нет, не думаю. Мне представляется более вероятным, что это электрический разряд.
— Магнитные возмущения тоже могут быть вызваны разрядом.
— Но вы понимаете, Джефф, что это значит? Это не от Солнца. Никогда раньше Солнце не вызывало подобных явлений. Если это электрические возмущения, то, должно быть, от Облака.
На следующее утро Лестер и Кингсли сразу же после завтрака поспешно направились в отдел связи. В шесть двадцать пришло короткое сообщение из Исландии. В 7 часов 51 минуту начали принимать длинное сообщение из США, но через три минуты началось поглощение, и остальная часть сообщения не была принята. Около полудня приняли короткое сообщение из Швеции, но более длинная передача из Китая прервалась из-за поглощения вскоре после двух часов.
Во время чая к Лестеру и Кингсли подсел Паркинсон. — Пренеприятная история, — сказал он.
— Да, весьма, — ответил Кингсли. — И, кроме того, очень странная.
— Досадно, конечно. Я думал, проблема связи у нас в кармане. А что здесь странного?
— То, что мы все время находимся на грани возможности вести передачу. Иногда сообщения проходят, иногда — нет, как будто степень ионизации колеблется.
— Барнет полагает, что это электрический разряд. Разве в таком случае колебания не вполне естественны?
— Вы становитесь настоящим ученым, а, Паркинсон? — засмеялся Кингсли. — Но это не так просто, — продолжал он. — Колебания — да, но не такие, какие мы наблюдаем. Знаете ли вы, насколько они необычны?
— Нет, не знаю.
— Сообщения из Китая и США! Оба поглощены. Впечатление такое, что когда передача возможна, она едва-едва проходит. Колебания позволяют вести передачу, но она проходит на грани. Это может произойти раз, случайно, но весьма примечательно, что это повторилось дважды.
— Нет ли здесь ошибки, Крис? — Лестер грыз трубку; затем он стал ею жестикулировать. — Если происходит разряд, колебания могут быть очень быстрыми. Оба сообщения, и из США, и из Китая, были длинные, больше трех минут. Возможно, что период колебаний равен приблизительно трем минутам. Тогда мы сможем понять, почему мы получаем короткие сообщения полностью, такие, как из Бразилии и из Исландии, но не можем целиком получить длинное сообщение.
Весьма остроумно, Гарри, но на мой взгляд это нег так. Я просмотрел запись сигналов во время приема сообщения из США. Сигнал строго постоянен, пока не начинается поглощение. Это не похоже на колебания, ведь в таком случае сигнал должен был бы изменяться постепенно. Кроме того, если колебания происходят с периодом в три минуты, то почему к нам не приходит еще множество других сообщений или, по крайней мере, их отрывков? Похоже, вам нечего ответить на мое возражение. Лестер снова принялся грызть трубку.
— Да, верно. Все это кажется чертовски странным.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Паркинсон.
— Хорошо бы, Паркинсон, если бы вы попросили, чтобы из Лондона телефонировали по кабелю в Вашингтон и попросили их посылать сообщения по пяти минут в начале каждого часа. Тогда мы узнаем, какие сообщения потерялись, а какие нет. Вы можете также информировать другие правительства о положении дел.
За три следующих дня не пришло ни одного сообщения. Никто не знал, вызвано ли это поглощением или тем, что, сообщения просто не посылали. Такое положение вещей никого не устраивало, и было решено изменить план действий. Марлоу сообщил Паркинсону:
— Мы решили как следует разобраться в этом явлении вместо того, чтобы надеяться на случайные передачи.
— Каким образом вы хотите это сделать?
— Мы направим все антенны вверх, а не почти горизонтально, как сейчас. Тогда можно будет использовать наши собственные сигналы для исследования этой необычной ионизации. Будем ловить отражения своих собственных сигналов.
Следующие два дня радиоастрономы налаживали антенны. К концу дня 9 декабря все приготовления были закончены. Целая толпа собралась в лаборатории в ожидании результатов.
— Порядок. Начали, — сказал кто-то. — С какой длины волны начнем?
— Попробуем сначала один метр, — предложил Барнот. — Если Кингсли прав и двадцатипятисантиметровая волна заходится на границе прохождения и если действительно все дело в том, что она затухает, то эта длина волны должна быть близка к критической, если направить ее вертикально вверх.
Передатчик, генерирующий метровую волну, был включен.
— Она проходит, — заметил Барнет.
— Как вы узнали? — спросил Паркинсон Марлоу.
— Возвращается только очень слабый сигнал, — ответил Марлоу. — Видно на экране. Большая часть мощности поглощается или уходит через атмосферу в космос.
Следующие полчаса прошли в наблюдении и обсуждениях. Затем все оживились.
— Сигнал растет.
— Смотрите! — воскликнул Марлоу. — Он стремительно растет!
