Айзек Азимов - Основание
Черные глаза асконийца глядели презрительно. Он даже не дал Пониетсу передохнуть.
— И раз торговцы, летающие из мира в мир, как сумасшедшие мухи, и прекрасно знающие, где и что находится, могли приземлиться на самый большой мир Аскони, и потом заявить, что они просто заблудились и перепутали границы, сами того не желая, то что же тогда получается? Бросьте, конечно же, они здесь не случайно.
Пониетс поморщился в глубине души, хотя на лице его ничего не отразилось. Он упрямо сказал:
— Если попытка торговать была преднамеренной, Ваше Высочество, она незаконна и противоречит строжайшим постановлениям нашей Гильдии.
— Вот именно, незаконна, — коротко ответил аскониец. — Настолько незаконна, что ваш приятель может поплатиться за нее своей жизнью.
У Пониетса все замерло внутри. Голос был достаточно решителен.
— Смерть, Ваше Высочество, — сказал он, — такой необратимый и абсолютный феномен, что конечно же, всегда можно найти другой выход из положения.
Последовала пауза, а потом прозвучал осторожный ответ:
— Я слышал, что Основание неизмеримо богато.
— Богато? Конечно. Но наши богатства именно то, от чего вы отказываетесь. Наши атомные товары стоят…
— Ваши атомные товары не стоят и ломаного гроша, потому что они лишены родового благословения. Ваши товары порочны и прокляты и они находятся под нашим родовым запрещением.
Предложения были произнесены бесстрастным тоном, так произносят формулы.
Веки Великого Мастера опустились и он произнес со значением в голосе:
— Больше у вас нет никаких ценностей?
Торговец не понял многозначительного вопроса.
— Я не понимаю, назовите тогда сами, чего вы хотите.
Аскониец развел руками.
— Вы хотите получить от меня нечто определенное, и тем не менее спрашиваете, какие мои желания. Так не пойдет. По-моему, вашему приятелю предстоит провести много лет в тюрьме за святотатство, которое он совершил, да и то в лучшем случае. Таков закон Асконии. Смерть в газовой камере. Мы справедливый народ. Самый бедный крестьянин в подобном случае пострадал бы не больше, даже я сам понес бы точно такое же наказание.
Пониетс безнадежно пробормотал:
— Ваше Высочество, разрешено ли мне будет поговорить с вашими пленными?
— Асконийский закон, — холодно ответил Великий Мастер, — не допускает никакие отношения с осужденными преступниками.
В глубине души Пониетс перекрестился.
— Я прошу вас, Ваше Высочество, выказать милосердие человеческой душе в тот час, когда она должна лишиться своей земной оболочки. Он был лишен духовного благословения все то время, когда его жизнь была в опасности. Даже сейчас он может уйти в иной мир не подготовленный Всевышним Духом, который правит всем миром.
Медленно и презрительно Великий Мастер спросил:
— Вы — Утешитель Душ?
Пониетс понуро опустил голову.
— Так меня учили в Духовной Семинарии. В огромной пустоте космоса, мы, странствующие торговцы, нуждаемся в таких людях, как я сам, которые следят за духовной стороной этой жизни, заполненной коммерцией и погоней за мирскими благами.
Правитель Аскони задумчиво причмокнул нижней губой.
— Каждый человек должен готовить свою душу в путь к своим духам-предкам.
Но я никогда не думал раньше, что торговцы — верующие.
3
Эскель Горов зашевелился на своей кровати и приоткрыл один глаз, услышав как открывается тяжелая стальная дверь. Горов вскрикнул и вскочил на ноги.
— Пониетс! Тебя все-таки прислали?
— Чистый случай, — с горечью в голосе ответил Пониетс, — а может, дело рук моего персонального злого гения. Пункт первый: ты попал в заварушку на Аскони. Пункт второй: мой торговый маршрут, известный Комитету Торговли, пролегал за пятьдесят парсеков от системы как раз во время пункта первого. Пункт третий: мы работали вместе и раньше, и Комитет это знает. Скажи, ну разве можно после этого говорить о случае? По-моему, ответ напрашивается сам собой. Да, можно.
— Будь осторожен! — нервно сказал Горов. — Нас могут здесь подслушивать. У тебя с собой Исказитель поля?
Пониетс потряс кистью руки, на которой висел красивый браслет, и Горов успокоился.
Пониетс огляделся. Камера была большой и пустой. Она была хорошо освещена и в ней не пахло ничем дурным.
— Неплохо, — сказал он. — Тебя тут не особо занимают.
Горов нетерпеливо отмахнулся.
— Послушай, как тебе удалось ко мне пробиться? Я торчу тут совершенно один уже две недели.
— Вот как, с самого дня моего приезда?
Слушай, мне кажется, что у нашего старикашки, который здесь заправляет планетой, есть свои слабые стороны. Он не любит пустых разговоров, поэтому я рискнул и, кажется, выиграл. Я тут нахожусь в качестве твоего духовного наставника. Он человек набожный и что-то такое в нем есть. Он, не задумываясь, перережет тебе глотку, если это будет нужно, но он не захочет подвергать опасности твою бессмертную и проблематичную душу. Типичный пример эмпирической психологии. Торговец обязан знать понемногу обо всем.
Горов сардонически улыбнулся.
— И ты тоже учился в теологической школе. Ты хороший парень, Пониетс. Я рад, что тебя прислали. Но Великий Мастер вряд ли так сильно будет заботится о моей душе. Не упомянул ли он о выкупе?
Глаза торговца сузились.
— Он едва намекнул и он угрожал газовой камерой. Я не стал бы рисковать и торопиться. Возможно, это было ловушкой. Так значит, это обыкновенное домогательство, вот как? И чего же он хочет?
— Золото.
— Золото?
Пониетс нахмурился.
— Сам металл? Для чего?
— Это их способ оплаты.
— Да? И где же я возьму золото?
— Где хочешь. Послушай, это важно. Со мной ничего не произойдет так долго, как Великий Мастер будет чувствовать своим носом запах золота. Обещай ему достать столько, сколько ему надо. Затем возвращайся на Основание, если это будет необходимо, и ты не достанешь металл нигде больше. Когда я освобожусь, нас проводят до границ системы и там мы расстанемся.
Пониетс неодобрительно уставился на него:
— А потом ты вернешься обратно и попытаешься еще раз?
— Мое поручение состоит в том, чтобы продать атомные реакторы на Асконию.
— Тебя поймают прежде, чем ты пролетишь в космосе один парсек. И ты сам это прекрасно знаешь.
— Я этого не знаю, — ответил Горов. — А если бы и знал, это не изменило положение вещей.
— Во второй раз тебя просто убьют.
Горов пожал плечами.
— Если мне придется договориться с Великим Мастером, — сказал Пониетс, — я хочу знать всю историю. До сих пор я действовал вслепую. Несколько моих высказываний чуть не довели его до припадка.
