Raptor - Тенебрариум
— Тогда объясни мне свой поступок. Просто объясни. Какой в нём смысл?
— Я вернусь домой, Хо. Обязательно вернусь. Но не этим путём. Не таким простым.
— Но почему?! Что это? Мазохизм? Протест? Отказ мириться с очевидным? Где рациональность? Где логика? Где чувство самосохранения?
— Не знаю. Просто чувствую, что у меня есть только один путь. И не важно, правильный он, или нет. Он один. И я пройду его до конца.
— Я устало от этого трансцендентного бреда. Спрашиваю в последний раз. И если ответишь неправильно — я убью тебя. Здесь и сейчас. Итак, кто ты?
— Я — человек. И мне наплевать, сошёл ли я с ума, придумал ли этот мир, нарушил ли грань между измерениями. Какая разница? Я здесь, и я иду по своему пути. Пусть он неправильный, зато он мой. Если хочешь убить меня — давай, сделай это.
Гневно зарычав, Хо оттолкнулось от стены и, на четвереньках поползло ко мне, разинув свою алую пасть. Приготовившись к самому страшному, я вжался в угол. Но оно остановилось в паре сантиметров от моего лица, уперев обе лапы по бокам от меня. Я видел его страшные челюсти, вытягивающиеся из пасти вперёд, как капкан, и едва не дотрагивающиеся до моего носа. По прежнему не открывая глаз, оно обнюхало меня и облизнулось.
— М-м-м. Как аппетитно, — прошипело оно мне в ухо. — Как же я проголодалось. Ты даже представить себе не можешь, с каким удовольствием я бы обгрызло твоё лицо. Ам! (Оно хлопнуло челюстями, заставив меня вздрогнуть.) Вкуснятина! Я схожу с ума от этой близости. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вцепиться тебе в глотку. Но может быть ты всё-таки не человек? Может быть ты изгнанник под номером 9-09, а? Тогда я не стану тебя есть. Ведь я не питаюсь изгнанниками.
— Нет, я человек, — повторил я. — Человек.
— Ш-ш-ш-ш! — пронзительно зашипело Хо, разинув пасть так широко, что в неё легко бы поместилась моя голова.
Если честно, я уже не сомневался, что оно точно откусит мне голову. Но частокол зубов чавкнул возле моей щеки, не задев её. Сухой язык подрагивающей лентой пробежался по моей коже.
Хо улыбнулось, и его зелёные глаза загорелись двумя весёлыми дугами, как у мультперсонажа.
— Испугался? — спросило оно, и тут же отстранилось, привалившись к стене рядом со мной.
Я с облегчением выдохнул, ничего не ответив.
— Ты молодец, Писатель. Ты первый человек, который меня не подвёл.
— Как это понимать? — покосился я на него. — Совсем недавно ты называло меня дураком.
— Ты и есть дурак. Но дурак правильный. Потому что ты не позволил сбить себя с истинного пути. Ты понял, что главное — это вовсе не цель. Главное — это путь к ней. Ведь победа, достигнутая без борьбы, теряет смысл. А это значит, что хоть ты и дурак, но на тебя можно положиться. Хо! Хо! Ты заслужил моё искреннее уважение.
Сильнейшая судорога прошлась по всему моему существу, вызвав жуткую боль.
— Дьявол! Ты что делаешь?! — воскликнул я.
— Я даже до тебя не дотронулось, — ответило Хо.
— Что же это тогда? А, ладно. Уже прошло. И что мы будем делать дальше?
— Выбираться отсюда. Ты согласен стать моим рецепиентом?
— Все твои рецепиенты плохо кончили.
— Резонное замечание. Но в честь своего глубочайшего уважения, я обещаю вести себя хорошо, — Хо опять заулыбалось. — Я не буду брать тебя под контроль, а просто спрячусь внутри тебя. Когда мы покинем город, ты будешь избавлен от моей компании без каких-либо последствий.
— Ты не из тех ребят, которым можно доверять, Хо, но разве у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. Так ты согласен?
— А-а, ч-ч-ёрт! — выгнулся я от боли. — Зараза! Да ч-что эт…
— Кажется кто-то пытается вселиться в твоё тело, — определило Хо.
— Латуриэль. Тварь. Что же делать?
— Пора возвращаться. И чем скорее — тем лучше. Так ты согласен соединить наши энергии?
— Да. Согласен.
— Замечательно. Обещаю, что больно не будет. Ты даже не почувствуешь.
— Давай уже, действуй!
— Чуть не забыло, — вдруг воскликнуло Хо. — Подарок. За твою храбрость. И за то, что согласился мне помочь.
— Какой ещё к чертям собачьим подарок? — меня опять заколотило от приступа.
Сумеречник склонился к моему уху и что-то нашептал. Затем, уже нормальным голосом Хо добавило, — передай это своей подруге. Скажи, что это вам от меня.
— Что передать? Я ничего не понял из того, что ты пробормотало. Повтори внятнее.
— Тебе не нужно ничего понимать. Просто синхронизируй с ней разум. И считай, что мы с тобой в расчёте.
— Ай, твою ж мать! — меня чуть не вывернуло наизнанку от очередного спазма. — Хо! Мне больно… Нельзя позволить Латуриэлю…
— Не волнуйся. Не позволим, — оно село напротив меня, обхватило лапищами мою голову, и приблизив свою личину к моему лицу, произнесло. — Смотри мне в глаза, Писатель. Будет страшно. Но страх быстро пройдёт. Просто смотри мне в глаза.
Я увидел, как его веки раскрываются всё шире, обнажая две зелёные бездны светящихся глаз. Если бы оно открыло свои глазищи сразу, я бы наверняка лишился рассудка. Поэтому оно не спешило, давая мне привыкнуть к беспощадным потокам, вырывающимся из пары ужасных бесконечностей, засасывающих меня внутрь. Нет ничего страшнее этих огромных, бесчувственных глаз, сжигающих душу сплошным зелёным огнём. Не знаю, сколько бы я смог выносить этот пристальный взгляд. Но вскоре узенькие стрелки зрачков расширились, потушив зелёное пламя чёрной, мазутной тьмой, и я без чувств растянулся на полу.
ЧАСТЬ-24. ИЕРИХОНСКИЕ ТРУБЫ
'Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции. Всему персоналу надлежит оставаться на местах и не создавать панику. Повторяю. Всему персоналу оставаться на местах и быть готовым к эвакуации. Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции'.
Что это мигает? Это у меня в голове так, или аварийные лампы разом включились? Из-под земли ударил резкий толчок, заставивший меня стукнуться подбородком об холодную плиту.
— Что произошло? Хо? Ты внутри?
'Внимание. Угроза биохимического заражения. Необходимо надеть защитные дыхательные маски'.
— Дьявольщина.
Я поднялся, цепляясь за какой-то бугристый нарост, плохо различимый в мигающей чёрно-красной полутьме.
— Дерьмо. Что за гадость.
Присмотрелся и чуть не упал, отшатнувшись назад. Передо мной чернели останки Хо. Высохшие, почти окаменевшие, и сплошь запутанные мочалом ай-талука, растущего из них. Нити расползались по всей камере, как паутина. Хо явно было мертво. Вместо глаз зияли две большие дыры.
— Как же выбираться отсюда? — я огляделся. — Камера закупорена. Думай, думай. Ищи подсказки. Выход должен быть там же, где и вход. Как я попал сюда — так и выберусь.
