Сергей Дмитрюк - Лава
- Максим! - тихо позвала она. Я взглянул в ее таинственно черневшие глаза. - Как ты думаешь, что теперь с нами будет?
Ее теплое дыхание щекотало мне щеку.
- Ничего особенного... Будем жить, как жили. Почему ты беспокоишься об этом?
- Не знаю... Мне почему-то тревожно от всего этого. Может быть, нам все-таки вернуться на Землю? Ты ведь не согласился помогать Ену?
- Да. Но теперь мы должны помочь Хо. Ты же не хочешь оставить его одного?
- Нет, конечно... - Она замолчала. Пальцы ее нежно шевелились у меня на груди. Вокруг было тихо, и казалось что мы одни в этом мире, озаренном луной.
Я положил руку на ее запястье.
- Не волнуйся. Мы поможем Хо встретиться с его внучкой, и вернемся домой.
- Правда? - Она даже приподнялась на локте.
- Обещаю. Мне совсем не нравится то, что начинает здесь происходить. Я не хочу участвовать во всей этой возне с заговором. Разберусь с Наокой, и сразу же улетим на Землю!
Некоторое время мы лежали молча.
- Максим! - снова шепнула Юли.
- Да?
- Ты только не обижайся... Мы ведь с тобой уже давно вместе?
- Да.
- И я очень люблю тебя, очень!
- Я тоже люблю тебя!
Она приподнялась на локте, нежно поцеловала меня в губы.
- Что-то со мной творится такое... Я никак не могу понять. Я люблю тебя, но мне очень страшно за нас... - на минуту она замолчала, словно, не решаясь сказать что-то важное. Наконец, произнесла совсем тихо, опустив глаза: - Может быть, нам с тобой подумать о ребенке?
- Почему бы и нет? Я был бы только рад этому!
- Правда? - обрадовалась она, посмотрев на меня сияющими глазами. - Нет, правда, Максим? Представляешь, он был бы похож на тебя! У него были бы твои глаза... твои брови... твой лоб... твои волосы... твои губы... - Ее пальцы медленно и нежно бродили по моему лицу. - Он был бы весь-весь похож на тебя! И я любила бы его, как тебя!
Я ласково привлек ее к себе, коснулся губами ее горячих губ. Дурман, исходивший от ее волос, пьянил голову, и я задохнулся им, и этим протяжным поцелуем. Я даже не заметил, как она оказалась на мне, и мои руки заскользили по ее спине, по гладкой шелковистой коже, спустились ниже, на бедра. Пальцы мои уже нежно ласкали ее упругие ягодицы. Ее прерывистое дыхание тонуло в моем дыхании, наши губы ненасытно искали друг друга. Ее горячее, влекущее тело было столь же опьянительно, как и запах ее волос, ее кожи. Она неистовствовала на мне, и мне казалось, что сердце в моей груди вот-вот разорвется от сладостной истомы. Кровь стучала в висках - гулко и тяжело, как удары колокола. Все было, как в ночь нашей первой близости, перед моим бездумным и никому не нужным отлетом с Земли, когда нас ждала разлука, и она показала мне все свое искусство, почерпнутое в храмах Кхаджурахо, - все, на что была способна ее душа и тело в отчаянном порыве удержать меня на Земле.
И сейчас я опять был за гранью блаженства, а она и не думала униматься. Только шире раздвинула бедра, упершись руками мне в грудь. Я обхватил ее за ягодицы, помогая ей, и в этот миг почувствовал, как горячо бьется и пульсирует ее влажная плоть, как сжимает и играет моей возбужденной плотью. Грудь мою снова захлестнула душная волна, от которой я едва не задохнулся. С ее губ летели тихие прерывистые стоны и путаные слова нежности. Лунный свет плыл у меня перед глазами, растворялся в ее волосах, упавших мне на лицо. Я чувствовал каждый мускул, напрягшийся в ее теле титаническими усилиями достичь сладостной вершины, и отдавался ей без остатка.
Неистовая буря захлестнула нас, кружа голову и отнимая разум. И как победоносный финал этой божественной симфонии прозвучал ее крик, полный истомы безграничного наслаждения. Обессиленная, она упала мне на грудь, и лицо мое погрузилось в водопад ее волос.
глава восьмая
ПЕПЕЛ
- Смотри, Максим! Она снова собирается куда-то ехать.
Хо осторожно тронул меня за руку, уступая место у окуляров перископа. Я прильнул к прибору, подстраивая резкость.
- Да, похоже... Ну что ж, пожалуй самое время, чтобы познакомиться с ней поближе.
- Она не одна! - заметил Хо, продолжая наблюдать за виллой в обычный бинокль.
- Кто это с ней?
- Наверное, охранник...
- Ничего, нам он не помешает.
Я быстро спустился вниз, где в кустах был спрятан наш магнитор. От особняка Наоки, через лес, вела только одна дорога, поэтому разминуться мы не могли. И все же, я не стал поджидать ее здесь, чтобы не вызвать ненужных подозрений. По моему плану все должно было произойти совершенно "случайно" и "естественно". Поэтому я и выбрал крутой поворот дороги у скалистой гряды, километрах в пяти от виллы.
Все вышло именно так, как я и планировал. Выехав ей навстречу в тот момент, когда наши магниторы уже не могли не столкнуться, я резко свернул вправо, и со всего маху врезался в огромный, как скала, валун на обочине. Она застыла на сидении, словно окаменевшая, вцепившись обеими руками в штурвал управления. Ее широко открытые голубые глаза, полные ужаса, следили за тем, как я выбираюсь из покореженной машины, чертыхаясь и отплевываясь. Чуть запоздавший в дороге охранник подкатил к нам в самый кульминационный момент этой красочной сцены, и тут же бросился на меня с кулаками и ругательствами.
- Ты что ослеп?! Куда прешь?! Не умеешь ездить, ходи пешком, осел!
- Что? Это я-то не умею ездить? - нагло попер на него я. - Да если бы эта юная леди не выехала на встречную полосу, я был бы сейчас уже далеко отсюда! А теперь посмотри, что она сделала с моей машиной! Кто мне заплатит за ремонт? А?
- Я тебе покажу, кто заплатит! Убирайся с дороги, невежда!
Он угрожающе двинулся на меня, но был удивлен, когда я без труда отбросил его назад.
- Ну, парень, смотри! - рассвирепев, охранник кинулся на меня с кулаками.
- Ахмед!
Громкий оклик хозяйки сразу же охладил его пыл.
- Оставь его! - властно приказала она. - Я действительно виновата, и он здесь ни при чем!
- Приятно видеть такую разумность в столь юной головке! - улыбнулся я ей, и наши глаза на мгновение встретились. Я окунулся в их бездонную голубизну, словно посмотрел в сияющее земное небо.
Она убрала с лица волосы, сбитые ветром. Сказала, словно, извиняясь:
- По этой дороге редко кто ездит... Я совсем не ожидала встретить здесь вашу машину! - Она открыла боковую дверцу своего магнитора. Сделала приглашающий жест: - Садитесь!
Я не стал заставлять себя долго упрашивать. Опустился рядом с ней на мягкое сидение, обтянутое лоснящейся на солнце черной кожей. Обернувшись, она небрежно кинула в сторону охранника:
- Ты свободен, Ахмед! Сегодня я буду одна.
