Константин Брендючков - Последний ангел
И вдруг Олег Петрович вспомнил свой разговор с Кузьмой Кузьмичем и только тут догадался:
"Стоп! Как же я сразу не сообразил! Наталкивал же он меня на то, что предметом концентрации моих переживаний была вещь, которую я перенес из квартиры в машину; ведь это же ангела я перенес! Значит, действительно, не телевизор служит источником моих загадочных видений, а именно эта старинная статуэтка..."
Приехав домой, Олег Петрович, разумеется, сразу же отвинтил ангела с капота "букарахи", принес в спальню и поставил точно на то самое место, где статуэтка стояла всегда. Помня о подмеченной ранее периодичности явлений, он заглянул в дневник и с огорчением установил, что до появления желанного эффекта надо ждать дней восемь-девять.
"Странная закономерность, - не в первый уже раз задумался он, - почему в основе периодичности лежит такое "некруглое" число - не месяц, не неделя, не декада".
И не впервые также стал он сейчас перебирать в памяти обстоятельства, сопутствующие явлениям. Он вспоминал подробности, глядя на ангела, машинально повертывая его на столе. Он даже наклонил его, поставив в то положение, в котором он был закреплен на машине, как бы вновь увидел, как во время поездки над капотом "букарахи" красовался ангел, летящий перед ветровым стеклом, освещенный красным светом луны. И тут Олег Петрович уловил наконец разгадку:
"В лунном свете был он во время дорожного происшествия!" Олег Петрович схватил настольный календарь, сравнил его с дневником и убедился: "Ну конечно, каждый раз явления происходили в полнолуние. А как же иначе! Мог бы и раньше догадаться, что должна быть связь с Луной, потому что именно на Селене собиралась Лия установить генератор импульсов. Значит, все эти видения наяву и то, что снилось, - следствия одного и того же процесса, все это сводится в единую систему, естественную и закономерную!.."
Ко времени возвращения Олега Петровича из Москвы план по бюро продвинулся в должной мере, безболезненно проходила и реконструкция, затеянная им при учреждении должности главного конструктора.
По новому, разработанному им положению к нему влился отдел технолога, числившийся ранее самостоятельной административной единицей. Бывший начальник технологического отдела инженер Онищенко становился его заместителем, ничего не теряя в окладе. Не ущемлялись и другие работники отдела, так что слияние произошло безболезненно, а Олег Петрович получил больше возможностей маневрирования. Правда, ему уже приклеили звание "реформатора", но звучало это безобидно. Закончилось и переоборудование помещений, поэтому Олег Петрович сразу же смог перебраться в новый кабинет.
Помещение, которое занимал Лев Васильевич, имело единственное окно, поэтому в нем было несколько сумрачно, его и отвели под компьютер, а из двух окон нового кабинета открывалась панорама почти всего завода, и виднелся даже участок реки с темневшим за ней в отдалении лесом, уходящим за горизонт. По реке проходили празднично выглядевшие белые пароходы, на подоконнике сновали воробьи, доносился слаженный гул цехов, было солнечно.
Люся разместилась в маленькой приемной. Она теперь стала официальным секретарем, к ней был проведен звонок, появилась пишущая машина и телефонный аппарат. Для начала Олег Петрович поручил ей написать плакат с лаконичной надписью "Не курить!" и укрепил его на самом видном месте кабинета.
- У тебя стало совсем как у заправских бюрократов, о которых ты всегда отзывался презрительно, - заметила Афина Павловна, заглянув мимоходом. Нельзя сказать, что Олег Петрович выслушал это замечание вполне равнодушно, чем-то оно задело, он стал считать, что положение все же к чему-то обязывает и к тому же способствует работе.
К этому времени затеянное им "сближение с профессией", как это стали называть, заканчивала уже вторая группа и пора было ознакомиться с результатами первой. Олег Петрович вызвал конструкторов и предложил поделиться впечатлениями. В общем, получалось, что месяц, проведенный ими за станками и у верстаков, прошел благополучно. Никто ничего не запорол, кое-чему научились, ко многому пригляделись и стали представлять конкретнее, чем это виделось из бюро. С рабочими сошлись поближе, хотя не обошлось и без подначек со стороны "работяг".
Оказалось даже, как ни странно, что все выполнили нормы. Положим, на ответственные участки никого из них не ставили - в цехах не дураки в мастерах ходят - да и работы конструкторам давали невысокой точности, кое в чем не обошлось и без помощи рабочих.
Олег Петрович собирался уже отпустить конструкторов, когда один из них нерешительно заговорил как раз о взаимоотношениях с рабочими.
- Вышел у меня маленький казус. В начале месяца я проработал два дня на дыропробивном прессе: рабочий был на бюллетене, и мне пришлось заменить его. Работенка, доложу вам, однообразная, квалификации не требует, скучновато, вот и дернуло меня затеять "рацию". У пресса ход стола использовался только в одну сторону, а обратно его приходилось возвращать вручную - тяжеленько и долгонько ручку крутить.
- Да не тяни ты, Бахметьев, - пробовали поторопить рассказчика, но тот только отмахнулся и вдался в технические подробности, потом вернулся к "казусу":
- Инженерам, вы знаете, не полагается подавать рационализаторские предложения, касающиеся их работы, поэтому, когда рабочий вышел с бюллетеня, я его и надоумил: "Неужели не надоело крутить глупую ручку? Подай "рацию", чтобы пристроили пару шестерен для использования обратного хода. Это и труд облегчит, и деньгу получишь". Он согласился, переделка была чепуховая, справились за неделю.
- Так это же превосходно! - обрадовался Олег Петрович. - Видите, сказалось и еще одно достоинство сближения профессий.
- Хорошо-то хорошо, да обернулось плохо. До переделки пресс работал в три смены, значит, на нем были заняты трое рабочих, а при новой производительности оказалось достаточно одной смены, поэтому двух сменщиков перевели на другую работу. И вот встретил меня недавно тот, который рацию подавал и говорит: "Черти бы тебя подрали, умная голова, за твой совет. Получил я премии двести рублей, а из-за них двух приятелей лишился, да еще морду они мне на днях набили!"
Оказывается, тем двоим, которых перевели, пришлось к новой работе привыкать, заработок у них на это время снизился, вот они с горя выпили и... свели счеты.
На Бахметьева тут же посыпались шуточки:
- Не тому, выходит, морду набили!
- Ничего, он выпьет тоже и переадресует по назначению.
- Ну, гляди, теперь в цех не очень-то показывайся...
Олег Петрович опешил: хорошая инициатива готова была провалиться, а как поправить дело, сразу не придумаешь.
