Фрэнк Герберт - Зеленый мозг
Машина прогремела над линией деревьев, снова поперек реки. Под ними промелькнул еще один холм со шпилями крон деревьев. Длинный прямой отрезок воды открывался перед ними, как бурлящий коричневый мазут.
Хуан вдруг понял, что слышит голос Рин.
– Ай, да мы, прошли! Ай да мы, прошли!
– Это был вдохновенный полет, – сказал Чен-Лу.
Хуан попытался проглотить сухой комок в горле. Все контрольные приборы работали на пределе. Он увидел внизу по течению огромный изгиб реки, а за ним широкое озеро затопленной земли с выступающими то тут, то там островками.
«Коричневая река… затопленная земля», – думал он. Он выровнял кабину и бросил взгляд назад на запад. Там собирались коричневые облака с чернотой внизу, раскаты грома.
«Позади нас в горах дождь, – думал он. – Здесь наводнение. Должно быть, это случилось ночью».
И он проклинал себя, что не заметил цвета воды раньше.
– Что-то случилось, Джонни? – спросил Чен-Лу.
– Ничего такого, что зависело бы от нас.
Хуан отпустил ручку еще на одно деление, затем еще на одно. Моторы запыхтели и заглохли. Он перекрыл все горючее.
Вокруг них свистел ветер, когда Хуан поднял руль назад, пытаясь выиграть как можно больше расстояние. Кабина начала спотыкаться на краю критической скорости полета. Он опустил нос машины вниз, все еще пытаясь выиграть в расстоянии. Но грузовик летел, как все грузовики – скользя, как скала.
Ветер, поднимаемый полетом машины, все еще свистел, и звук его заполнял кабину.
Река сворачивала влево через более затопленные земли. Тонкий поток вихревой воды отмечал главное русло. Хуан мягко послал машину вниз, повернул, чтобы следовать этим руслом. Вода ринулась им навстречу. Кабина начала дергаться, а Хуан старался наладить контроль.
Плавательная поверхность коснулась воды, и ее потащило. Водоворот повернул кабину. Правое крыло начало опускаться – ниже, ниже.
Хуан направлял ее к коричневому песчаному берегу слева от них.
– Мы тонем, – сказала Рин, и голос ее выдал как удивление, так и ужас.
– Это правая сторона, – сказал Чен-Лу. – Я чувствовал, как она ударилась о сеть.
Левый борт зацепил песок, остановился, потащил за собой тонущий конец по дуге, пока он также не коснулся песка. Что-то бурлило под водой справа, и взрыв пузырей поднимался на поверхность. Менее шести миллиметров воздушного пространства между концом правого крыла и водой.
Рин закрыла лицо руками и вздрогнула.
– Ну, что еще? – спросил Чен-Лу. И его привело в шок уныние, которое он услышал в собственном голосе. «Ну вот, это конец, – подумал он. – Наши друзья отыщут нас здесь. Теперь уж точно конец».
– Сейчас будем чинить дно, – сказал Хуан.
Рин убрала руки от лица и посмотрела пристально на него.
– Здесь выходить? – спросил Чен-Лу. – Ой-ой, Джонни…
Рин прижала обратную сторону ладони левой руки ко рту и подумала: «Хуан – он только потому сказал это, чтобы отвлечь меня от отчаяния».
– Конечно, здесь, – рявкнул Хуан. – А сейчас заткнитесь, пока я думаю.
Рин опустила руку и сказала:
– А это возможно?
– Если они дадут нам достаточно времени, – сказал Хуан.
Он откинул балдахин герметичности, завернул его вперед. Звук бурлящей воды дошел до его сознания. Он отстегнул ремень, тем временем осматриваясь кругом, изучая воздух, джунгли, реку.
Никаких насекомых.
Хуан выбрался, спрыгнул на грязную поверхность левого крыла, рассмотрел джунгли за полосой береговой линии: смесь переплетенных ветвей, лоз, ползучих растений, больших папоротников.
– Здесь их может быть целая армия в тех джунглях, и мы их не сможем увидеть, – прошептал Чен-Лу.
Хуан взглянул вверх. Китаец стоял на внутреннем конце кабины.
– Как ты предлагаешь чинить это крыло? – спросил Чен-Лу.
Рядом с ним появилась Рин, ожидая его ответа.
– Я еще не знаю, – сказал Хуан. Он повернулся, посмотрел вниз на поток. Там вверх по реке двигалась полоса ряби, вызываемая ветром из котла топки. Рябь расходилась веером перед ветром и росла по мере того, как рос ветер. Затем ветер стих. Воздух и вода заколебались в сыром зное. Давление зноя исходило от металлических частей кабины и с береговой полосы.
Хуан спрыгнул в воду. На ощупь она была теплая и плотная.
– А как насчет рыб-людоедов? – спросила Рин. – Они не могут видеть меня, и я не могу видеть их, – сказал Хуан. – Обмен любезностями.
Он поднырнул под ракетные моторы. Там был сильный запах несгоревшего топлива, и маслянистая дорожка его уже начала показываться вниз по течению. Хуан вздрогнул, нагнулся и прошел мягко рукой по внешнему краю правого крыла, идя вперед по мере того, как он исследовал невидимую поверхность.
Как раз чуть сзади ведущего края пальцы его встретили искореженный край в металле и отошедшие остатки заплаты Виеро. Хуан изучил отверстие. Оно было отчаянно большим.
Металл заскрипел, когда Чен-Лу опустился на левое крыло, в руке у него было ружье распылитель.
– Насколько серьезно повреждение? – спросил он. Хуан выпрямился, отступил к берегу.
– Довольно серьезное.
– Ну, а заделать его можно? – спросил он.
Хуан оглянулся, посмотрел на человека, удивленный вызывающим тоном в голосе Чен-Лу.
«Ну и перепугался же, бедолага!» – подумал Хуан.
– Мы должны вытащить это крыло из воды прежде, чем наверняка что-то утверждать, – сказал Хуан. – Но думаю, что мы сможем поставить заплату.
– Как ты вытащишь его из воды?
– Лозы… испанские безветренные, ветви место роликов. Рин спросила из кабины:
– Сколько надо времени?
– К ночи, если все удачно, – сказал Хуан.
– Они нам столько не дадут, – сказал Чен-Лу.
– Мы их опередили на тридцать или сорок километров, – сказал Хуан.
– Но они тоже умеют летать, – сказал Чен-Лу. Он поднял ружье, целясь вверх по течению. – А вот и они.
Хуан резко повернулся, когда Чен-Лу выстрелил, как раз вовремя, чтобы увидеть, как широкий фронт струй сшиб летящую линию белых, красных и золотых насекомых, каждое из которых было длиной с большой палец человека. Но за ними шли еще… еще… и еще.
– И опять машина улетела, – бросил обвинение Мозг. Посланцы на потолке танцевали и жужжали, составляя сообщение, давали дорогу новой группе, влетающих, как ку-сочки золотистой слюды через залитое солнцем отверстие пещеры.
– Судно внизу и серьезно повреждено, – сообщили вновь прибывшие. – Оно больше не плывет по воде, а лежит частично под водой, человеческие существа очевидно не пострадали. Мы уже ведем группы действия на то место, но человеческие существа стреляют ядом по всему, что движется. Какие ваши инструкции?
Мозг работал, чтобы настроить себя на вычисление и решение. «Эмоции… эмоции, – думал он. – Эмоции являются проклятием логики».
