Майкл. Гилберт - Искатель. 2009. Выпуск №1
— Где я сейчас был? — спросил Сергей. Он стоял отрешенный, с потухшим взглядом, кусая губы. В голове пульсировала неотвязная мысль: «Неужели все рухнуло, как замок на песке?» — Так где же я был? — повторил он.
— Нигде. В тупике, откуда был один выход — смерть.
— Вы-то откуда знаете?.. А если даже и так, то кто вас просил за мной возвращаться?
— Вы будете смеяться, — потупился Вениамин. — Но мне вдруг показалось, что мы с вами — одно целое, один человек. И что один без другого мы бессильны перед лицом смерти. Мы ни за что не должны были встречаться в этой жизни — два воплощения одной идеи, — но уж если встретились, ни за что не должны расставаться. Не согласны?
— Плевать. Мне все надоело. Я больше ничего не хочу!
— Вы устали. Это пройдет… А пока нам надо идти.
— Куда?.. Зачем?..
— Куда глаза глядят… Вслед за Солнцем — на Запад… Да вы не отчаивайтесь! Все еще у нас будет, и у вас, и у меня… Все будет отлично…
Вениамин пошел вперед, то и дело оглядываясь на Сергея, а Сергей вдруг увидел над головой Вениамина двух бабочек — траурницу и перламутровку. Сергей вздохнул и улыбнулся своим мыслям. «Может, правда все еще будет?! — подумал он. — И именно так, как я нафантазировал… Главное — не сдаваться и идти до конца. Да здравствует психадж!»
— Подождите, я с вами! — крикнул он.
Михаил Федоров
ЖЕСТОКИЙ БАРЬЕР
Распределение у выпускника милицейского училища Ильи Тимохина оказалось сельским. Хотя он с отличием окончил курс, в отделе кадров областного управления внутренних дел решили, что именно отличником следует укрепить самое слабое низовое звено. И лейтенант Тимохин вместе со своей женой Любой оказался в одном из самых захудалых районов степного края. Он не знал, кто именно приложил к этому руку, но чувствовал, что тут не обошлось без кадровика майора Седова.
Это дошло, когда состоялся разговор.
— Хочешь остаться в городе? — спросил майор.
— А что, не прочь, — покраснел от тайного желания выпускник.
— Как — что? Не понимаешь?
— Нет, не понимаю…
— А говоришь, отличник… Потом все дойдет…
Выходя, Тимохин услышал вслед:
— Такого бы дебила в Чечню… Жаль, что еще молод…
А тем временем в чеченских предгорьях уже полыхала война.
Вскоре Тимохин узнал, что в городе остались его сокурсник, двоечник, сынок директора мясокомбината, и еще один гуляка — тот обрезал яблони на даче Седова. Кстати, он презрительно называл кадровика Седой. Почему Седой? В шевелюру кадровика еще не затесался ни один белый волосок.
Да, не учили Илью Тимохина правде-матке милицейской жизни, в чем собака зарыта. Скольких бед бы избежал безусый лейтенант, если бы…
Люба успокоила:
— Не огорчайся… Все с чего-то начинали… Моя мать живет рядом — не надо будет квартиру снимать…
И Тимохин приступил к исполнению обязанностей следователя в сельском райотделе.
Их поселок спрятался в рощах на берегу замирающей от слабого течения реки, в которой когда-то спиннингами ловили рыбу, а теперь ее переходили вброд. Казалось, живи в этой глуши и не думай, что где-то есть миллионные города, где никогда не услышишь крика петухов и лаянья собак за каждым забором. Тем более что мать Любы оказалась на редкость гостеприимной женщиной.
Илья никак не мог и предположить, что его очень настороженно примут в милицейском коллективе. Он не выпивал, не курил, а тут пили все подряд. И новенький сотрудник выглядел белой вороной. Усердие Тимохина тоже сыграло с ним злую шутку: его днем и ночью посылали на выезды, вне очереди ставили в наряды. Ему словно давали понять: ты молодой, да к тому же чужак, вот и паши.
Ни с того ни сего налетал прокурор.
Что ни совещание, то:
— Вот проверил дела у Тимохина… Кража коровы… Шаляй-валяй, как осмотрено место происшествия… Я выехал и обнаружил корыто с отрубями…
«При чем здесь корыто с отрубями», — подмывало спросить лейтенанта.
— А угон комбайна! Почему след протектора не описал?
— Так комбайн сразу нашли! — не выдержал Тимохин.
— Вот! И огрызается… Кровь горячая… Таких надо воспитывать…
И вспоминали молодого сотрудника на каждом собрании, на каждой оперативке, песочили, словно кутенка носом в отхожее место тыкали.
Люба видела, как осунулся муж.
Сначала плакала:
— Куда нам переезжать… Мы только устроились…
А потом сказала:
— Мой отец пил… Но чтобы запил и ты, не позволю…
Пока его окончательно не смешали с грязью, Тимохин поехал искать себе место в других отделах. Но сельские начальники словно сговорились: никто не брал молодого специалиста. Видимо, узнали про склонность лейтенанта работать, а не пьянствовать, и не хотели, чтобы и у них в подразделениях поселилось нечто чуждое.
Так ноги привели Тимохина в город. Милиционеров было с избытком. В селе их работа считалась привлекательной: не надо, как пахарю, вставать ни свет ни заря, по колено в грязи месить чернозем, падать с ног при закате. Сиди в кабинете и решай судьбы земляков. Чем не работенка? В городе же все обстояло иначе: к милицейской службе относились с недоверием, и здесь постоянно ощущался некомплект.
В городском отделе за Тимохина уцепились.
— Беру! — сказал первый же начальник.
«Службист, — подумал Илья, оглядывая полковника в кителе, непривычном для милиционеров галифе и сапогах. — Но ничего. Куда мне еще деться».
Но чтобы перевестись в городской отдел, пришлось снова столкнуться с Седовым.
— Вот мой рапорт на перевод, — положил лист на стол майору.
— Что же ты начинаешь жизнь с залетов…
— Каких залетов?
— Не прижился…
Тимохин хотел рассказать, в чем причина его ухода, но промолчал.
— Ладно, пусть лежит… Подумаю, — майор прихлопнул рапорт рукой. — Не можешь ты барьеры брать! Скакун из тебя никудышный.
Думанье Седова носило привычный для кадровика характер: он предпочитал, чтобы любая бумага, попавшая к нему, вылежалась. А иначе как! Ведь есть древняя поговорка: под лежачий камень вода не течет. И лежал рапорт Тимохина без движения неделю, другую, выжидая от лейтенанта конкретных действий.
Лейтенант стал проявлять нетерпение.
— Товарищ майор! Как с моим переводом? — позвонил;
— Ты что не знаешь, что делать? — Седов рявкнул в трубку. — Тебя жизнь ничему не научила? Барьер…
Сколько истратил времени и денег из своей скромной зарплаты лейтенант на поездки в город, на звонки из бюро пропусков, известно только ему и его жене. Но неожиданно вопрос разрешился — надо было заполнять некомплект в городе, и Седов подготовил приказ о переводе.
