Константин Волков - Звезда утренняя
Крыло у выходного люка имело около метра в ширину.
Двое могли свободно стоять здесь рядом, спиной к ракете или же друг за другом, придерживаясь за стенку корабля. Люди словно вышли на узкий карниз, находящийся на огромной высоте. К счастью, ракета мчалась среди безвоздушного пространства, и среда не оказывала никакого сопротивления полету. Движение не ощущалось, иначе воздушный поток сдул бы астронавтов, как легкие пушинки.
С минуту оба стояли неподвижно, стараясь привыкнуть к новизне невероятного положения. Затем они осторожно двинулись вдоль наружной стенки корабля.
Оказалось, что пробоина находится не выше плоскости крыла, а под ним.
Поэтому, стоя наверху, нельзя было ничего увидеть. Между тем гладкие полированные стенки не имели выступов, за которые можно было бы держаться. Добраться до пробоины оказалось много труднее, чем думали.
Одинцов первый сделал попытку. Он решительно шагнул в пустоту. Легкий толчок сообщил его телу медленное поступательное движение. Владимир несколько отдалился от ракеты, но продолжал по инерции лететь рядом. Сопротивление среды отсутствовало, и движение это могло продолжаться до бесконечности, пока не нашлась бы какая-нибудь сила, чтобы его прекратить. Молодой человек беспомощно махал руками и двигал ногами, не имея больше точки опоры, но ничего не помогало: оттолкнуться в пустоте было не от чего. Самые энергичные движения не меняли положения относительно ракеты. Она была совсем близко, но Владимир без посторонней помощи уже не мог вернуться на нее. К счастью, такая возможность была предусмотрена. Тонкий шнурок соединял его с кораблем. Красницкий притянул пилота обратно на крыло. Одинцов вновь оказался на старом месте и вздохнул с облегчением.
Однако нельзя было терять времени. Каждая минута промедления означала утечку из резервуаров драгоценного горючего.
Обстановка требовала быстроты действия, и путешественники вынуждены были совершить поступки, которые в земных условиях казались невероятными.
Выбравшись на крыло, Красницкий повернулся спиной к ракете, согнул в колене правую ногу, наступил башмаком на самый край плоскости и, быстро откинув тело вперед, как бы упал, и принял таким образом горизонтальное положение, перпендикулярное стенке ракеты, затем встал вниз головой, после чего уверенно пошел по нижней поверхности крыла, совершенно как по горизонтальному полу. За ним последовал Одинцов.
Таким путем астронавты благополучно добрались до цели. В том месте, куда ударился осколок, зияло небольшое отверстие, диаметром около 3 сантиметров, с оплавленными краями.
Давление в резервуарах, высокое и в обычное время, теперь значительно возросло, так как содержимое нагрелось при ударе и последовавшей за ним вспышке. Струя бороводородов била, как сильный фонтан. Все стало ясно. Необходимо было наложить на пробоину металлическую заплату.
Не теряя времени, подобрали нужный кусок металла. Для того чтобы приварить его, не требовалось дополнительной энергии. Мощный источник, тепла давала сама природа. Интенсивность солнечного излучения в пустоте межпланетного пространства во много раз выше, чем на Земле. Легкие параболические зеркала создавали в фокусе такую высокую температуру, что плавились наиболее устойчивые металлы. Вооружившись подобным приспособлением, Красницкий и Одинцов с помощью длинных клещей установили заплату и надежно приварили ее на месте. Струя бороводорода перестала бить.
Тем временем Сандомирский и профессор Шаповалов хлопотали внутри корабля. Надежно защищенные скафандрами, они осторожно открыли перегородку. Густое облако коричневых паров вырвалось из коридора. Астронавты проскочили в него и вновь захлопнули за собой металлическую дверь, предоставив Наташе заботу об удалении ядовитых газов из жилых помещений.
Электрические лампы в потолке едва виднелись сквозь бурую мглу. Действовать пришлось ощупью. Они потратили немало времени, прежде чем профессор нашел пробоину, но и потом пришлось немало потрудиться. Отверстие забили деревянной пробкой, что оказалось вовсе не легко в облаке ядовитого газа, сильно ограничивающего видимость. Затем пришлось искать подходящий металлический фланец, сверлить отверстие для винтов электрической дрелью и ощупью прикреплять его на месте повреждений. Только после того, как швы соединения были прочно промазаны газонепроницаемой смазкой, работу сочли законченной. Все это было не только трудно, но и опасно, так как смесь газообразных бороводородов и воздуха ежеминутно могла взорваться, а вентиляторы очищали помещение довольно медленно.
— Как будто все в порядке!.. — с удовлетворением сказал академик, когда астронавты закончили работу, вернулись в рубку и сняли наконец скафандры. — Передали на Землю, что у нас авария?
— Нет, Виктор Петрович, — ответил совершенно обескураженный астроном. — Радиосвязь с Землей прервалась! В чем дело, никак не могу понять.
— Прервана радиосвязь с Землей? — заволновался академик. — Это очень неприятно, Михаил Андреевич. Надо непременно выяснить, что там произошло.
— Не знаю, Виктор Петрович…
Очередная вахта приходилась на долю профессора Шаповалова. Устроившись в кресле, астроном стал проверять правильность курса по справочным таблицам, приготовленным еще на Земле целым коллективом математиков. На него, как на астронома, были возложены повседневные обязанности штурмана, требующие специальной подготовки. Каждый космический пилот знает, как надо ориентироваться в пространстве и производить необходимые вычисления, пользуясь готовым материалом, но проверить точность расчетов может только опытный математик.
Определить, в какой точке пространства находится ракета, можно, если известны ее расстояние от Солнца и угол между лучом, освещающим ракету в данный момент, и лучом в начале полета.
Самый простой способ измерения расстояния от Солнца состоит в наблюдении за показаниями наружного термометра, помещенного за пределами корабля, то есть в межпланетном пространстве, и освещенного солнечными лучами.
Известно, что температура абсолютно черного тела, находящегося в 100 миллионах километров от Солнца, будет равна плюс 338 градусам, при 200 миллионах километров — плюс 84,5 градуса, или в четыре раза меньше, и так далее. Другими словами, она изменяется обратно пропорционально квадрату расстояния.
Подобные приборы, состоящие из термопары и гальванометра, шкала которого прямо указывает не только абсолютную температуру, но и расстояние от Солнца, постоянно находились перед глазами пилота по обе стороны ракеты. Для измерения угла солнечных лучей служил жироскоп в карданном подвесе. Справочная таблица указывала обе эти величины для каждого часа полета на всем пути ракеты от Земли до Венеры. Вахтенный в определенное время сравнивал показания приборов с этой таблицей и мог таким образом обнаружить уклонение от курса, если бы оно имело место.
