Артур Макгваер - Пришелец
Бронштейн вздрогнул. Страшные истории, которые им, братьям, расказывала матушка, чтобы побудить их не выходить «на улицу», во время разгара гражданской, внезапно приобрели новый смысл. Сам Матвей их считал именно сказками, за которыми нет объективной реальности.
— Можно добавить к этому ещё и тот факт, что во время германской тридцатилетней войны употреблять человечину в пищу разрешила… Церковь! С оговорками, конечно, что мол брать её можно только от убитых на поле боя или умерших, но ты должен же понимать, как оно в реале получиться!
Вновь Бронштейн подавленно замолчал. Затем спросил:
— А вообще, возможно ли лучшее общество для таких уродов, какими являются люди? Может мы действительно «прокляты» этим миром, и в рамках ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ, расчитывать на что-то лучшее, чем мы уже имеем, нет смысла?
— Прежде всего ты, Матвей, как релятивист, то есть «относительщник», должен уже сам понять, что говорить о том, что есть хорошо и плохо можно только при учёте всех привходящих обстоятельств. Из физики ты помнишь, что та же электродвижущая сила может, в зависимости от диэлектрической проницаемости среды быть как притяжением, так и отталкиванием. Отсюда — оценка поступков сильно зависит от обстоятельств. Только тотальный учёт может прояснить вопрос. А поскольку это зачастую сделать невозможно, из-за ограниченных сил, то… остаётся стремиться к тому, что МОЖНО сделать.
— Возьмём тот же вопрос с лучшим обществом. Для кого оно будет лучшим? Это первый вопрос.
— Не, Макаров, давай пока вернёмся к тому, о чём я хоть что-то знаю. Вот например, коммунизм. Что он есть?
— Я тоже этот вопрос не очень хорошо представляю, — признался Макаров. Воспользуемся известной формулой — коммунизм — это общество, где реализован принцип: — от каждого по способностям, каждому — по потребностям. Кстати, принцип подозрительный. Я лично читал лишь одно произведение, где был изображён сколь-нибудь реалистичный образ коммунизма и коммунаров, таких, что не только смену общественных формаций могут организовать, но и чёрту рога пообломать. Только такие коммунары берут у жизни право на существание, «прорывая» старые классы как раскалённый нож масло. Остальные же умствования на эту тему, даже у тех утопистов, типа Ивана Ефремова, которого официальная пропаганда СССР превозносила как величайшего утописта нашего времени, не выдерживают «кинической критики». И выглядят хрупкими цветами, не способными не то что «нагнуть» ЗЛО, а просто отстоять у настоящего зла свой образ жизни. Настоящие же коммунары заставят умереть даже дьявола. Иначе им нет места в этой Вселенной.
— Итак, Бронштейн, что выберем целью своей деятельности?
— Я пока пас, — отреагировал Митя. В свете вскрывшихся обстоятельств, если ты конечно, надо мной не смеёшся, или не, как у вас говорят, «троллишь».
— Не смеюсь. Я у себя там, прочитал много книжек о «попаданцах». В том числе и на тему «прогрессирования СССР». Увы, если серьёзно стремиться строить, к примеру, тот же коммунизм, в том ключе, о котором я тебе рассказывал, как единственно жизнеспособном, материала я нашёл немного. Большинство книг было просвящено тому, как «укрепить советский тоталитаризм». При этом совершенно игнорировался тот факт, что затруднения СССР носили объективно-субъективный характер, и в последнем случае, реальные субъекты-проблемы СССР легко бы «нейтрализовали» в общем-то довольно «глупых» в необходимых вопросах «пришельцев».
— Нашёл даже историю о тебе.
— Обо МНЕ?! Я кому-то в твоё время был интересен?
— Был. Не нужно лишней скромности, ты мог стать ВЕЛИКИМ. И почти к этому подошёл…
— А что обо мне написали?
— Некий «Атоммаш». Увы, всего лишь очередная поделка на тему «попаданцев», выдержанную в «ура!» тоне.
— И что тебе в ней не понравилось?
— Ну хотя бы тот момент, что автор даже близко не был знаком с реалиями нашего, здешнего Киева. Кстати, я попытался реализовать его предложение — устроиться на работу в КФХМИ. Что получилось, ты сам видел. За исключением научно-популярной составляющей роман тот откровенно слаб.
— А что ты ещё читал, о «пришельцах», аналогичных тебе?
— Аналогичных не было практически. Почти все авторы если и использовали перенос в «черепок» аборигена, как вышло со мной, то сознание собственника тела… уничтожалось. Что кстати, хорошо свидетельствует о моральном облике тех, кто писал. Может, кроме автора «Атоммаша» и нашлась пара-другая авторов, выбравшая иной вариант взаимодействия исконного и пришлого разумов, но их я не видел. Что самое забавное, для «облегчения» «натурализации» на месте, и видимо, под действием остатков «человечности», иные предлагали «перенос» сознания в голову аборигена-идиота. Мол одним сумашедшим меньше… обществу лучше. И при этом как-то упускали из виду то, что в психа быть может и легче «вселится», но вот будешь ты с этим мозгом… тоже психом.
Ну и наконец, на нашем примере, видно, что перенос — дело сложное. Мозг человека формировался на протяжении сотен миллионов лет как «эготрон». То есть «трон для одного» хозяина тела. Очевидно, не я такой один с Алексеем в природе умные. Попытки «захвата готовенького» в природе идут с самого начала существования жизни. Так что мозг должен быть просто «пронизан» «приспособами» для «устранения» таких вселенцев.
— А почему у тебя вышло?
— Наверно потому, что соборная мощь компьютер и моего мозга оказались сильнее, чем содержимое твоего черепка. Впрочем, лишившись поддержки компа из будущего, я вполне могу «раствориться» в твоей личности.
— Давай вернёмся к «нашим баранам», внезапно мысленно произнёс Митя. К тому, какую стратегию своих действий мы должны выбрать.
— За образец для «строительства», я думаю, стоит попытаться взять коммунаров того автора. Кажется его звали Павел Кучер. Его коммунары, при всех недочётах, наиболее жизнеспособны.
— А какие они?
Макаров оставшееся до закрытия библиотеки время рассказывал Бронштейну о «попаданцах» в семнадцатый век. Уже дома Бронштейн, выслушав интересное, судя по его комментариям, повествование, предложил:
— Почему бы не издать этот роман сейчас?
— Можно попытаться. Но, боюсь, воспримут многие идеи, описаные там «в штыки». Ибо сейчас по факту многие «пламенные революционеры» понимают социализм фактически, как «гуманизированный феодализм». И себе мы можем повредить — зачем нам знакомить наших возможных противников с нашими планами?
— Были ли Макаров, примеры РЕАЛЬНЫХ коммунаров, с которых можно брать пример?
— Увы, по фактам, такими примерами нужно пользоваться осторожно. Ни одна попытка буквально воплотить коммунистическую ячейку в реальную жизнь, в смысле создания долгоживущей и успешно отстаивающей право на существование успешной не была, по крайей мере о таких фактах не пишут. Впрочем, история — продажная женщина, обслуживает интересы государства. Так что возможно, такие сообщества были. Я по крайней мере читал упоминания о подозрительно похожем на коммуну сообществе городского типа, существовавшего в местечке Чатал-Гююк, это на территории нынешней Турции, на протяжении почти пяти тысяч лет! Вплоть до начала активного формирования первых государств в этой местности! Судя по раскопкам, и отсутствию ярко выраженного расслоения общества, это, возможно, была настоящая коммуна. Причём, несмотря на факты, официальная наука уже моего времени, пыталась отрицать «безклассовость» обнаруженного общества. Возможно, легенды о «золотом веке» берут своё начало оттуда.
