Майк Резник - Пифия
— Позволь мне напомнить, что мы с тобой за пределами Республики.
— Но на Аде они тоже запрещены.
— Ты не ответил на мой вопрос, — заметил Индеец. — Ты можешь достать мне семена или нет?
— Наверное, могу, — неохотно признал Бруссар.
— Здесь, в посольстве?
Бруссар отрицательно покачал головой:
— Нет. Но в «Красном Доме» живет одна женщина…
— Сама потребляет или продает?
— Сама потребляет.
— Хорошо, — удовлетворенно откликнулся Индеец. — Ну так возьми у нее штук шесть.
— С какой целью, сэр?
— Не знаю, сумеют ли они выйти на посольство или нет, но они уж точно будут знать, что, во-первых, я охочусь за Пифией и, во-вторых, что я убил голубого дьявола.
— А семена-то тут при чем? — настаивал Бруссар.
— Если я перебью большинство обитателей этого дома и оставлю там парочку сжеванных семян, посольство сможет оправдаться тем, что это вина наркомана. Они могут даже объявить о моем розыске и пообещать награду, приложив голограмму и идентификационные данные, естественно, фальшивые. Тогда они уже не будут нести никакой ответственности, а мне это развяжет руки, по крайней мере на первое время, да к тому же отвлечет подозрения дьяволов от истинных целей моего пребывания здесь. — Индеец помолчал. — Мне придется сделать это ночью и отправиться туда пешком. Ни в коем случае нельзя, чтобы маньяка-убийцу на место преступления подвозила посольская машина. — Индеец нахмурился. — И все-таки мне понадобится твоя помощь. Я не умею читать и говорить на местном языке, а прежде чем убить остальных обитателей дома, мне еще предстоит разобраться с моим дьяволом. Я не хочу, чтобы он смылся, едва заслышав шум в доме.
С минуту Бруссар обдумывал все, что сказал Индеец, а потом покачал головой.
— Никаких шансов, сэр, — пробормотал он. — Посольство никогда не станет пачкать руки о такое дело. Вы ведь хотите убить с десяток ни в чем не повинных существ только ради того, чтобы обмануть бдительность Пифии.
Индеец пожал плечами.
— Они всего лишь чужаки.
— Посол бы мог с вами поспорить и по вполне понятным причинам утверждать, что на этой планете чужаки — мы сами.
— Ой, только избавь меня от этих банальностей, — поморщился Индеец. — Республика ведет войну с Пифией, а во время войны иногда страдает гражданское население.
— Я ничего не знаю о Пифии, — признал Бруссар, — но я знаю одно: Республика не объявляла войну Аду, а ваши действия могут привести к вооруженному конфликту. — Он помолчал. — Я знаю, как работает наша бюрократия. Они запросят Делурос, и, даже если сообщение не перехватят, ваш голубой дьявол скончается от старости, пока они примут какое-нибудь решение.
— Ну что ж поделаешь, — вздохнул Индеец. — Я не могу ничего сделать без согласия посольства. Я могу заполучить семена, могу отыскать нужного дьявола, убить его и еще нескольких и таким образом обмануть Пифию, но, если посольство не обеспечит мне прикрытие, я окажусь между двух огней, обе стороны будут охотиться за моим скальпом, а спрятаться мне будет негде. — Он глубоко вздохнул. — Придется выбрать план Б.
— Убить только одного голубого дьявола? — спросил Бруссар.
— Да, — хмуро ответил Индеец, — хотя все это мне страшно не нравится. Стоит мне его убить, и Пифия сразу поймет, в чем дело. — Он помолчал, обдумывая ситуацию. — А если этот чертов дьявол не заговорит, я оборву единственную нить, которая ведет к Пифии. — Он с сожалением покачал головой. — Если бы только они все не были так похожи друг на друга.
— Скажите, сэр, — задумчиво произнес Бруссар, — а если бы вам удалось проследить за ним, это был бы более предпочтительный вариант?
— Еще бы! — Индеец пристально посмотрел на Бруссара. — Что ты задумал?
— Может быть, это удастся сделать.
— Да? — Индеец чуть не подскочил. — Если ты сумеешь это сделать, то чертовски облегчишь мне жизнь.
— Очень в этом сомневаюсь, — серьезно возразил Бруссар.
ГЛАВА 16
Все три спутника Ада — Порт Самарканд, Порт Марракеш и Порт Маракайбо светили высоко над головой в черном ночном небе, когда Индеец вышел из машины за милю от места своего назначения.
— Ближе я просто не мог подъехать, иначе обязательно привлек бы внимание, — виновато проговорил Бруссар. — Я подожду вас здесь.
Индеец рассеянно кивнул и попытался сориентироваться. Все эти то сужающиеся, то расширяющиеся извилистые улочки выглядели совсем не так, как на карте, и Индеец чувствовал себя несколько неуютно.
У него имелся литиевый фонарик, и первым поползновением Индейца было вытащить карту и свериться с ней. Однако человеку с картой здесь нечего было делать, а фонарик выдал бы его присутствие.
Сначала он собирался подойти к дому Врифа Домо по переулкам, но оказалось, что такого пути просто нет. Следующей мыслью было пройти под землей по канализационным трубам, но плана их ему раздобыть не удалось, а бродить наудачу впотьмах без всяких указателей и ориентиров ему не хотелось. Поэтому, стараясь держаться как можно ближе к стенам зданий, он медленно двинулся по узкой кривой улочке. Ночь была невыносимо жаркой, и, хотя влажность оказалась минимальной, горячий воздух, движение и волнение заставляли Индейца потеть, и не успел он пройти и сотни ярдов, как весь взмок с головы до ног, и одежда прилипла к телу.
Он уже приближался к острому углу какого-то немыслимого здания, когда услышал голоса впереди — голоса чужаков. Индеец выглянул из-за угла, пытаясь разглядеть в непроглядной темноте машину, однако все крылось в тени.
Голоса становились все громче, и Индеец счел, что чужаков отделяет от угла не больше тридцати ярдов. Он решил спрятаться в дверном проеме, но обнаружил, что здание дверей не имеет. Индеец метнулся обратно и нырнул в углубление между двумя зданиями. Там он и скорчился, ожидая, когда компания пройдет мимо.
Пять дьяволов вышли из-за угла. У одного из них был визгливый голос, но различить их Индеец все равно не мог. Четверо дьяволов носили треугольные бляхи, которые он видел в первый день своего пребывания в Квичанче, и все пятеро были одеты в короткие накидки из тонкого металлического волокна, плотно облегающие их торсы.
Когда дьяволы поравнялись с Индейцем, между двумя из них возник спор. Все пятеро остановились, голоса их перешли в крик, они наскакивали друг на друга, размахивая руками, и не двигались с места.
Индеец, проклиная все на свете, следил за этими пятерыми. У него затекли ноги, а тело обливалось потом, однако он не рискнул шевельнуться, пока чужаки уйдут. Если бы его засекли на улице вечером, это еще полбеды, но если его обнаружат прячущимся — было бы настоящей катастрофой.
