Борис Фрадкин - Нулевой цикл. Научно-фантастические рассказы
Если бы такие слова в моем присутствии произнес кто-то другой, они бы рассмешили меня своей напыщенностью, дутым самомнением. А во мне они звучали, как музыка.
Это неважно, что у меня нет конкретной цели, облеченной в страстную мечту. Мне было известно, что многие гениальные ученые уже в ранней юности имели такую цель. Я же походил на путешественника, который отправляется в неведомые края, где он никогда не бывал. Он еще не знает, что увидит там. У него страстное желание — увидеть! И его уже не останавливают ни возможные трудности пути, ни даже смертельные опасности…
Мои непрошеные мысли были прерваны тревожным гудением зуммеров. Казалось, чья-то не видимая, но сильная рука встряхнула весь огромный пульт, и приборы чутко отреагировали на эту встряску: нити непозволительно далеко рванулись по шкалам, на экранах осциллографов каждая змейка распалась на спутанный змеиный пучок.
Впрочем, все это длилось секунду-две. Я даже не успел испугаться, как все вновь успокоилось, пришло в норму.
— Ничего, ничего, — услышал я глуховатый голос Благова, продолжаем.
— Что это было? — шепотом спросил я у стоявшего рядом старшего научного сотрудника. Но он только пожал плечами.
Я увидел, как Аркадий Алексеевич щелкнул переключателем, переводя дефектоскоп на более напряженный режим работы. И в тот же миг снова заметались нити приборов, на этот раз яростно и непримиримо. В глазах у меня прямо-таки зарябило от мигания сигнальных ламп.
И тут я почувствовал, как туфли мои наполняются водой.
Нет, мне положительно везло на водные приключения! Взглянув себе под ноги, я обомлел: из-под панели пульта падали на пол крупные и неторопливые капли. На полу у моих ног образовалась уже изрядная лужа.
— Вода! — сдавленно вырвалось у меня. — Смотрите, вода!!
Все разом повернулись в мою сторону.
— Выключить! — приказал Благов. — Всем! Немедленно!
Мы защелкали тумблерами, принялись нажимать кнопки, уподобляясь заправским пианистам. Приборы сразу успокоились, нити обессиленно легли на нулевые деления, экраны осциллографов погасли…
Нет, вы только вообразите себе — вода среди сплошной электроники! Здесь в каждом углу стояли аппараты для поддержания строго постоянной сухости воздуха. И пол в этом зале не мыли, а только протирали, не оставляя следов влаги. Никаких водопроводных труб здесь не проходило.
Чтобы лучше понять нелепость происходящего, представьте себе, что вы включили электрический утюг с намерением погладить белье, ждете, когда он нагреется, но вдруг видите, как из него по всему разъему начинает течь вода.
Да нет, что там утюг! Включили ультрасовременный телевизор, ждете появления звука и изображения, а вместо того и другого появляется… вода! Вода все обильнее капает через все нижние стыки панелей, на полу образуются лужи, которые растекаются вширь, грозя затопить живущих под вами.
Вряд ли что-нибудь подобное случалось в истории электроники.
Невероятно? Фантастично?
И тем не менее именно это предстало перед нашими глазами, когда лаборанты сняли верхнюю панель пульта и мы смогли видеть дефектоскоп. Из него (дефектоскопа!) текла вода! Она текла по всему нижнему основанию аппарата, крупными каплями падая на пол. Капля кощунственно переливались всеми цветами радуги и шлепались в лужу, издавая пренеприятнейшие звуки.
Я уходил последним, поскольку мне пришлось помогать лаборантам вытирать лужи.
— Ковин! — неожиданно окликнул меня Благов. — Задержись, пожалуйста.
Времени было около трех часов ночи и мне дьявольски хотелось спать. Я прислонился к косяку двери, наблюдая, как Благов, кончив возиться с дефектоскопом, снимает халат. Видно было, как бесконечно велика его усталость. Выключив свет в зале, он закрыл двери на ключ и, не глядя на меня, стал подниматься по лестнице. До самого вестибюля он не проронил ни слова. На улице, запрокинув лицо к звездному небу, он жадно вдохнул прохладный ночной воздух.
— Я хочу видеть Турчака, — произнес он. — Немедленно!
— Вы думаете, это он подстроил с водой? — ужаснулся я. Нет, нет, Аркадий Алексеевич, это невозможно. Денис честнейший человек!
Благов усмехнулся.
— Так уж и честнейший? Друзья вы с ним, что ли?
— Лучшего друга у меня и в детстве не бывало.
— Но… очень уж вы непохожи…
— Ну и что ж?
— Да в принципе-то конечно.
…Оставив Благова в комнате для занятий, я отправился будить Дениса. А это оказалось не так-то просто. Но и открыв глаза, Денис долго и бессмысленно таращился на меня. Наконец мои слова дошли до него. Шумно сопя, всем видом своим выражая крайнее неудовольствие, он натянул на себя брюки и, отчаянно зевая, шлепая босыми ногами по крашеному полу коридора, поплелся за мной в комнату, где нас ждал Благов.
— Во сне-то чего видел? — набросился на него Аркадий Алексеевич. — Вода небось снилась?
Он швырнул плащ на спинку стула, сел и повелительным жестом приказал Денису сесть напротив. Я устроился поодаль, но поближе к своему другу, чтобы в случае нужды поддержать его.
— Рассказывай, Турчак, рассказывай!
— А чего рассказывать? — Денис зевнул, как бегемот, не прикрывая рта.
— Про гольмиевый детектор, про ионную проводимость, про воду.
Сон с физиономии Дениса как ветром сдуло.
— А! — ухмыльнулся Денис. — Стало быть, вы тоже догадались?
— Представь себе, — Благов церемонно поклонился моему другу, — и я тоже. Но тебя-то, простофилю, кто надоумил? Кто?
Не обижаясь на «простофилю» и благодушно сопя, Денис запустил пятерню в свою взлохмаченную шевелюру.
— Ваши ленты, кто же еще.
— То есть как это ленты?
— Так чего говорить… Пока переписывал — присмотрелся. Гляжу и глазам не верю — вода!
Благов отодвинулся вместе со стулом, чтобы лучше видеть Дениса.
— Ты переписывал абстрактные, ничего не говорящие сами по себе числа, — сухо возразил профессор. — Чтобы эти числа заговорили, по ним прежде следует построить кривые, а по кривым вывести математические зависимости. А может, вы тут с Ковиным подпольные исследования организовали?
Аркадий Алексеевич с ухмылкой взглянул на меня.
— Что вы! — запротестовал я. — Зачем нам это?
— Вот и я думаю — зачем? А ты, Турчак, случаем никаких записей не делал?
— Чего говорить… Делал.
— Покажи!
— Так они там, в комнате.
— Принеси. Я не тороплюсь.
Денис, все позевывая, сокрушенно мотая головой, отправился в свою комнату. Возвратился он со знакомой мне общей тетрадью в руках. Благов буквально выхватил у него тетрадь, раскрыл и… вытаращил глаза на Дениса.
