Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая
Патрульные сели за накрытый стол. Каждому предназначалось по большому куску жареного на углях мяса молодого вимла, по полдюжине свежих лепешек, миске густого соуса отвратительного светло-оранжевого цвета и пучку зелени, которая внешне отдаленно напоминала земной лук-порей. Растение называлось тхес. Кисло-сладкое, в меру жгучее, оно вызывало обильное слюноотделение.
Еда была подана на посуде из серебра. В знак особого уважения.
Слуга принес кувшин с вином и, несколько раз поклонившись, быстро удалился.
Корин налил вина себе и Николь. Они встали и, держа кубки двумя руками перед собой, вознесли молитву Великому Нэку:
– Дарующий все и все отнимающий, всевидящий и всезнающий, беспощадный и милостивый, не оставляй нас ни в печали, ни в радости, ни в трудах, ни в праздной неге. Дай нам силы преодолеть искушение и победить страх. Укажи нам врагов своих, чтобы обагрить их кровью мечи наши и возвеличить храм праведных.
Осушив кубки до дна, патрульные принялись за еду. Мясо вимла было отлично прожарено, но осталось сочным. По вкусу оно скорее напоминало конину, чем говядину.
– Жрица считает, что вино немного сладковато, – сказала Николь и потянулась к блюду с зеленью. – А…
Николь испуганно замолчала, заметив, как изменилось лицо сидевшего напротив нее командира. Ее рука застыла над столом.
Николь мгновенно уловила, что в зале смолкли все звуки. Даже эрден, которого развлекал Эдди, перестал гоготать.
Корин вопршающе смотрел куда-то за спину Николь. Она положила ладонь на рукоять кинжала и медленно повернула голову. Сзади, в трех шагах от стола, стоял один из тех воинов, что были в зале, когда патрульные сюда спустились.
Воин ухмыльнулся и плавным движением, не спеша, потащил меч из ножен. Шелест вытаскиваемого клинка подействовал на Николь, как шипение ядовитой змеи на кролика. Девушка впала в оцепенение.
Вывел ее из этого состояния громкий возглас командира:
– Гэра!
Стажер повернулась к столу и, опершись о его край, медленно встала. Ее глаза молили Корина о помощи.
Сержант отломил кусочек лепешки и аккуратно положил его себе в рот.
Николь показалось, что командир смотрит на нее с холодным презрением, и она развернулась к воину лицом. Случилось то, что должно было случиться. Острие меча уперлось ей в грудь.
– Моя, – произнес кастисианин.
Хозяин заведения, вышедший в этот момент в зал, побледнел словно мертвец. Его губы приобрели какой-то лиловый оттенок. Он начал судорожно теребить свою огромную связку ключей. Только их позвякивание нарушало зловещую тишину в зале.
Николь, презрительно глядя на воина сверху вниз – тот был на полголовы ниже землянки, – вытерла жирные губы ладонью и, стянув с головы завязанный узлом на затылке черный платок, бросила его кастисианину под ноги. Это означало, что жрица не собирается проверять на поединке, искусен ли в военном деле страж города и достоин ли он ее тела. Она желала его убить и принести в жертву своему кровожадному богу.
Женщины в зале закричали.
– Сила небес! – воскликнул кто-то из торговцев. – Жрица хочет подарить его Нэку! Уходим отсюда!
Они разом вскочили со своих мест.
Воин грязно выругался и подчеркнуто медленно вложил клинок в ножны. Будто он все еще размышлял над тем, нужно ли ему тело жрицы прямо сейчас или пока можно с этим не спешить.
Николь плюнула ему в лицо.
– Ты не достоин носить меч, вонючий сын хсианы! Заплати за это право!
Зло оскалившись, кастисианин вытерся и, сняв с руки золотой браслет, протянул его Николь.
Стажер взвесила браслет на ладони.
– Великий Нэк принимает твой дар, но жрица храма не желает и дальше взирать на тебя, насильник вимлов!
Воин склонил голову и, пятясь, стал отступать к выходу.
Его подруги, визжа и валяя скамьи, опрометью кинулись к двери. Приподняв рубахи и сверкая голыми ногами, они выскочили по ступенькам на улицу.
Второй воин, положив ладонь на обтянутые кожей вимла ножны, встал из-за стола и направился к выходу следом за своим приятелем.
Идя к лестнице, он согнул в локте правую руку, готовый в любой момент рвануть клинок из придерживаемых им на весу ножен. Не лишняя предосторожность в Стране Железа.
Дверь за ними закрылась с легким стуком.
Николь еще некоторое время казалось, что она слышит звук шаркающих по камню подошв. Когда в голове все стихло, она подняла с пола платок и села за стол. Движения ее были уверенными и резкими, но глаза девушки подернулись влагой.
Корин налил в бокал немного вина и подал его Николь.
– Жрица нанесла оскорбление воину. Она была неблагоразумна.
– Оэр, в следующий раз жрица не откажет.
Николь вскинула голову. Ее глаза были полны слез.
– Жрица не должна была плевать воину в лицо. Жрица могла плюнуть ему под ноги.
Корин взял с края стола полотенце и быстрым движением протянул его Николь.
– Утри лицо, Гэра.
Никто не должен был видеть слез, что побежали по щекам безжалостной жрицы Великого Нэка.
Вопреки ожиданиям сержанта ночью во сне Николь никак не выказала своих переживаний. Она почти не ворочалась с боку на бок, не было ни всхлипов, ни бормотания. Девушка дышала ровно и легко. И он, в конце концов, тоже заснул со спокойным сердцем.
На следующее утро, еще затемно, патрульные покинули Энех. Тракт был пустынен. Опасаясь разбойников, орудовавших в окрестностях городов, поселяне и торговцы передвигались по дорогам страны только после того, как Сонк высовывал свою красную макушку из-за горизонта.
Сонные порхи в полной тишине вяло переставляли копыта, оставляя глубокие следы в чуть-чуть влажном песке.
Эдди, покачиваясь в седле, дремал, натянув на голову капюшон плаща. Корин, пока не рассвело, внимательно поглядывал по сторонам, прислушиваясь к каждому доносившемуся до него звуку.
Николь, стараясь не думать о вчерашнем происшествии, ехала, тупо уставившись в спину Эдди, и всеми силами пыталась удержать внутри переполнявшую ее ярость. Она была сердита на себя, на командира, на Кастис, на Космопол, на Земную Федерацию… Список получался длинный, и Николь, наверное, было бы проще перечислить то, что не злит ее этим утром.
Наконец, вдалеке слева выглянул краешек кастисианского светила. Стажер, забыв обо всем, залюбовалась простиравшейся до самого горизонта красновато-бурой равниной. Желтоватые песчаные проплешины делали ее похожей на пятнистую шкуру огромного животного.
– Эдди, посмотри как красиво! – с восхищением произнесла Николь по-французски. – Тебе эта равнина не напоминает распластанную шкуру гигантского зверя?
Капрал, поворачиваясь всем корпусом, огляделся.
– А мы на ней как паразиты, – сказал он равнодушным тоном.
