Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
Такова ситуация с племенем ангола, которое сами демоны не считают опасным, хотя и вынуждены подчиняться его лидеру. Но они знают, что достаточно лишить племя колдуна или преемника, владеющего тайной вызова демонов — и о мрачном племени ангола забудут через десяток лет.
Люди не умеют говорить мыслями — кроме одиночек, которых на земле крайне мало. Шаман ангола — из их числа, но и все. Так было до тех пор, пока в Африке не появились сразу два человека, которые по всем признакам не принадлежали этому миру — демоны, сами здесь чужие, хорошо видят подобное. Эти люди − Флавий и Гиза.
Насчет римлянина у Миландры был недвусмысленный приказ шамана — доставить и подготовить для превращения в нгулу. На маленького колдуна произвела впечатление решительность и целеустремленность белого воина, а также умение сражаться.
Нламба владел дальновидением и сканированием — выпрошенном у демонов даре различать ауру людей. В ауре римского посланника туземец нашел много иномировых цветов и переливов. Это насторожило Нламбу, и он посчитал Флавия подарком подземных богов. А поэтому решил превратить в самого совершенного нгулу.
Ауру Гизы шаман прочитать не смог, поэтому даже немного растерялся, заимев ее в числе своих пленников. Что с ней делать он не знал, но подглядев за Гизой сквозь один из тайных глазков, шаман нашел ее достаточно привлекательной и плодотворной, чтобы поместить в дом времени. Маленький вождь уже несколько лет подыскивал жену для своего сына.
Между тем, ауру Гизы умело скрыла от взора шамана сама пленившая ее демоница. Был у Миландры кое-какой план относительно девушки, в который она не хотела посвящать своего чернокожего повелителя.
* * *«Но ведь если вы сможете вырваться из его лап, вы вернетесь обратно в свой мир с первыми же лучами солнца», − заметила Гиза.
«К этому мы и стремимся», − ответила Миландра. − «Я лично не вижу смысла прозябать здесь, спутники меня поддерживают. Поэтому мы устроим тебе и твоему мужчине бегство, но с единственным условием — вы должны уничтожить Нламбу и сына».
Бегство? С моим мужчиной??
Мысли девушки понеслись, обгоняя недавний шквальный ветер. Череда, с которой они сменяли одна другую, вызвали бы уважение даже у стремительной Миландры.
«Флавий жив! Мы вырвемся отсюда!», − сердце Гизы заколотилось в бешеном ритме. Оно знало и верило, что они не все еще потеряли, что никогда, никогда нельзя сдаваться, даже если положение кажется безнадежным. И вот — Миландра подтвердила догадки!
«Есть одна проблема, девочка», − демоница оборвала радостный перестук сердечной мышцы Гизы. − «Я не смогу сделать твоего спутника прежним».
«То есть?»
«Однажды мне пришлось отрубить этому человеку три конечности, вырезать глаза и слить всю кровь. Сейчас он между жизнью и не жизнью, но он не мертв».
«Я не понимаю… тогда как ты…»
«Я сделаю из него нгулу, но…»
«Нет!!!!»
Гиза выкрикнула последнюю мысль так, что даже испугалась, будто произнесла ее вслух.
За время мысленной беседы на площади у колодца мало что изменилось. Маленький черный шаман только развернулся к двери, за которой стоит привязанная к кровати Гиза. Вслед за ним отправились два из трех демонов, а Миландра осталась возле колодца. Ее зрачки расширены и сияют неземными оттенками небесно-голубого цвета…
«СЛУШАЙ МЕНЯ!!!»
Мысль демоницы грубо ворвалась в сознание девушки и чуть было не вывернула наизнанку.
«Никогда не разрывай свой мысленный канал так быстро, это делает тебя уязвимой для умеющих контролировать чужие сознания!»
«Ты умеешь?» − вернулась к безмолвному разговору Гиза.
«Да. И не только я. Ты не дослушала. Итак, я не могу превратить этого воина обратно в человека. Но есть и другой путь…».
Демоница замолчала.
«Не молчи!»
«Это будет всем нгулу нгулу. Это будет совершенный нгулу с абсолютно нетронутым мозгом и самыми лучшими механическими частями, которые только можно воплотить в реальности этого мира. Радуйся, я придам твоему мужчине бессмертие и сделаю практически неуязвимым».
«Не нужно бессмертия. Лучше сделай чтобы он не боялся солнца. Я не хочу терять дни рядом с ним… хотя ночи тоже», − подумав, добавила Гиза и внутренне покраснела.
Демоница мысленно улыбнулась.
«Насчет солнца — не обещаю, но сделаю все возможное. Все же это не моя стихия… Но в остальном − поверь, никто не заметит разницу между ним и обычным человеком, пока он сам того не захочет. Даже ты».
«А что будет со мной?»
«Тебе ничто не грозит. Шаман хочет сделать тебя женой своего сына».
Ничего себе «не грозит»!
Демоница была права. Гизу не собирались превращать в голема, ни живого, ни мертвого. Лидер племени решил обновить кровь своих подданных кровью этой странной девушки — с кожей не настолько светлой как у белых людей, но и не настолько темной как у коренного населения. С разрезом глаз, несколько напоминающим прищур иногда встречаемых на далеком востоке желтокожих странников, но без неизменного их признака — плоского лица, маленького роста и кривых ног.
Девушку вывели из залитого водой здания с наполовину разлохмаченной крышей и еще до восхода перевели в другой дом. По ощущениям Гизы — чуть ли не на противоположном краю города. Лачуга была куда меньше, но зато ее можно было назвать настоящим жилищем. Четыре комнаты: кухня с примитивными обеденными принадлежностями и настолько же примитивным обеденным ковриком посредине; аналог гостиной — почти квадратное помещение с кострищем в середине и на удивление аккуратным дымоходом над ним; спальня с брошенными на пол соломенными матрацами, прикрытыми не очень чистыми тряпками; и еще одна комната, назначение которой осталось неясной. Детская? Учитывая назначение Гизы на роль любимой жены сына местного главного — возможно.
В этом доме стены были достаточно крепки чтобы не пытаться их расшатать и достаточно высоки чтобы не стараться выбраться через крышу. Сама крыша крыта чем-то, напоминающим черепицу. Она даже выдержала ночную бурю! Во всех комнатах сухо и чисто.
Охранники бросили связанную Гизу в центр «кухни» и удалились. В маленькое оконце у самого потолка пролез первый солнечный луч, и девушка снова как будто услышала то ли вздох, то ли стон.
«Так демоны прощаются с бренной оболочкой, развоплощаясь под взглядом дневного светила», − догадалась арабеска. − «Но почему я это слышу? Видимо, по той же причине, что и вижу мыслеобразы людей».
Гиза поудобнее устроилась в комнате, насколько это было возможно с руками, примотанными за локти к туловищу.
