Айзек Азимов - Обнаженное солнце
– Кто сказал вам такую чушь?
– Наверное, доктор Дельмар, неодобрительно относился к вашему нежеланию вступать в брак?
– Возможно, Рикэн был истинным солярианином. Но эти соображения никак не влияли на наши деловые взаимоотношения.
– Я хотел бы знать, в каком состоянии находился тот робот, который работал в лаборатории Дельмара во время его убийства?
Либиг не смотрел на Бейли, его лоб пересекла глубокая морщинка.
– Робот пришёл в совершенную негодность, – медленно ответил он.
– Неужели он оказался полностью негодным? Даже не мог ответить ни на какие вопросы?
– Ни на один, – голос роботехника звучал твёрдо. – Позитронный мозг не выдержал испытания. Произошло короткое замыкание. Ни один канал позитронного мозга не остался неповреждённым. Ведь робот был свидетелем убийства, которому он не смог помешать и…
– А почему, кстати, он не смог помешать?
– Кто знает? С этим роботом проводил эксперименты сам Дельмар. Я не знаю, в каком состоянии находился робот. Возможно, Дельмар приостановил все реакции робота, пока он исследовал какой-нибудь определённый элемент в момент своего убийства. Могут существовать другие объяснения поведения робота. Во всяком случае, налицо было явное нарушение Первого Закона и, естественно, этого было достаточно, чтобы все каналы пришли в полную негодность.
– Но если робот был физически не в состоянии воспрепятствовать убийству, разве он несёт какую-либо ответственность за него? Разве Первый Закон требует невозможного?
Либиг пожал плечами.
– Первый Закон, несмотря на все ваши старания опорочить его, не допускает послаблений. Если нарушен Первый Закон, робот уничтожается. И знаете, я должен огорчить вас, инспектор, – с язвительной улыбкой продолжал спейсер, – ваша гипотеза относительно того, что серия невинных действий, производимых роботами, в итоге может привести к преступлению, нисколько не поможет вам в расследовании убийства Дельмара.
– Интересно, почему?
– Потому что смерть наступила не от отравления, а от удара по голове. Это уже никак не может выглядеть невинным действием, не так ли? Вы сами понимаете, что ни один робот не способен ударить человека.
– Ну, а если предположить, что робот привёл в действие какой-то механизм, нанёсший удар Дельмару, тогда что?
Солярианин презрительно улыбнулся.
– Послушайте, землянин. Я внимательно осмотрел место убийства. И не я один. Вы понимаете, убийство у нас на Солярии случается не очень часто. Нет ни малейших признаков каких-либо механических приспособлений, с помощью которых можно было бы осуществить удар, понимаете, никаких!..
– И также не найдено само орудие убийства?
– Вы – детектив, вы и должны найти его… Если сможете, конечно.
– Кто же, по-вашему, убил Дельмара?
– Как кто? – вскричал Либиг. – Это каждому известно, конечно, Гладия, жена Дельмара.
«По крайней мере хоть в этом вопросе имеется полное единство мнений», – подумал Бейли. Помолчав, он заметил:
– Ну, а кто же, по-вашему, стоял за спиной робота, подававшего Груэру отравленное питьё?
– Я полагаю… – начал был Либиг, но осёкся.
– Ведь вы же не можете предположить, что существует двое убийц. Значит, Гладия ответственна и за попытку отравить Груэра, не так ли?
– Пожалуй, вы правы, – согласился Либиг. В его голосу зазвучала уверенность. – Да, несомненно, вы правы.
– Несомненно ли?
– Никто другой не мог даже приблизиться к Дельмару. Он не терпел чьего-либо личного присутствия в той же мере, что и я. Но он делал исключение для своей жены. Я же не делаю исключений ни для кого. Получается, что я веду себя умнее, – солярианин отрывисто засмеялся.
– Вы, кажется, знакомы с ней? – внезапно спросил детектив.
– С кем это – с ней?
– Я имею в виду, как вы понимаете, Гладию Дельмар.
– Почему вы решили, что я знаю жену Дельмара лучше, чем какого-либо другого жителя Солярии?
Рука Либига потянулась к горлу. Он расстегнул застёжку своего одеяния.
– Мне так сказала сама Гладия. Вы часто беседовали, гуляли, не так ли?
– Ну что же, у нас это принято. К тому же она разумная и приятная женщина.
– Значит, она вам нравилась?
Либиг пожал плечами.
– Беседовать с ней было отдыхом для меня.
– А о чём вы обычно беседовали?
– О роботехнике, конечно, – в голосе солярианина звучало удивление.
– А она могла поддерживать беседу на такую тему?
– Она ровно ничего не понимала в роботехнике. Но она умела слушать.
– Вы были увлечены ею? – рискнул спросить детектив.
Либиг с возмущением взглянул на своего собеседника.
– Что?
– Вы находили её привлекательной? Физически привлекательной?
Веки Либига начали подёргиваться, губы задрожали.
– Грязное животное, – пробормотал он.
– Я поставлю вопрос иначе, – решительно сказал Бейли. – В какой момент вы перестали находить Гладию Дельмар приятной? Вы сами употребили это слово, не так ли?
– Что вы имеете в виду?
– Вы упомянули о том, что находили Гладию Дельмар приятной. И в то же время вы убеждены, что она убила своего мужа. Разве это не противоречие?
– Я в ней ошибся.
– Но вы поняли, что ошиблись, ещё до того, как она убила своего мужа, если она действительно его убила. Вы ведь прекратили совместные прогулки ещё до смерти Дельмара. Почему?
– Разве это так важно?
– В процессе следствия все может оказаться важным.
– Послушайте, инспектор, если вам нужна информация от меня, как от роботехника, спрашивайте. Но на личные вопросы я отвечать не буду.
– Личные вопросы в вашем случае неизбежны, доктор Либиг. Вы были тесно связаны как с убитым, так и предполагаемой убийцей. Ещё раз спрашиваю вас, почему вы прекратили общение с Гладией Дельмар?
– Я был слишком занят. Я не мог, наконец, я не хотел продолжать эти контакты, – вспыхнул Либиг.
– Иными словами, в какой-то момент вы перестали находить её приятной женщиной.
– Пусть будет по-вашему.
Бейли не обращал никакого внимания на волнение Либига.
– Но всё же вы достаточно хорошо знали Гладию Дельмар. Как вы полагаете, зачем она убила своего мужа? Каков был мотив преступления?
– Мотив преступления?
– Да, пока никто ещё, ни один человек на Солярии не заикнулся о том, зачем она могла желать смерти Рикэна Дельмара. Ведь должна быть у неё какая-то серьёзная причина.
– О Великая Галактика! – Либиг откинулся в своём кресле. Казалось, что вот-вот он разразится смехом. Но этого не произошло. – Никто ничего не сообщил вам? Возможно, никто толком не знал. Но я-то прекрасно знал. Она сама говорила мне об этом. И не один раз…
