От имени Земли - Манс Майк

Нежная рука погладила его по лицу. От неё пахло Землёй. Невероятно. Тонкие ароматы масел, которые, порой, использовала Рашми, словно были наполнены самой жизнью, это воспринималось одновременно как нечто близкое и нечто бесконечно далёкое, как дом. Айк поцеловал руку девушки и открыл глаза. Патил улыбалась, сидя на краешке его кровати.

– Доброе утро! – звонко произнесла она. – Я решила не давать тебе спать долго, а то ты пропустишь много интересного.

– Что же я пропущу? – спросонья решил уточнить Кинг. – Я же поставил будильник, всё рассчитал, чтобы поспать ровно три часа.

– Ты поспал два из них. Знаю, ты бы хотел ещё вздремнуть, но тут с Земли пришла какая-то инструкция о том, какие меры надо предпринять. Крис требует, чтобы мы все её изучили. А ещё вот-вот придёт список вопросов для пришельцев, которые надо будет задавать. Думаю, ты бы ни за что не простил нас, если бы мы без тебя провели подготовку к переговорам.

Эх, Раш, детка, ты же не знаешь, что Айк уже получил инструкцию. И есть мысль, что она тебе не понравится. Да. Хороший вопрос, как отнесется она к тому, что ему придется сделать? Чутьё подсказывало полковнику, что он может потерять всё. Ночью Кингу казалось, что существует риск потерять дружбу, но только сейчас ему пришло в голову, что можно потерять и её. На лице мужчины, должно быть, отразилась тревога, чёрной бурей пронёсшаяся в душе, потому что Рашми стала серьёзной и спросила:

– Айк, что-то не так? Ты какой-то хмурый. И такой уставший… Наверное, я зря тебя разбудила.

– Нет, детка, что ты, – Кинг постарался вернуть на лицо улыбку, – просто я вдруг вспомнил, что нам предстоит сегодня, и, несмотря на важность момента, это означает, что я проведу меньше времени с тобой. Так и хочется послать инопланетянам сигнал, чтобы приходили завтра!

Рашми рассмеялась и потрепала его по волосам.

– Нет уж, давай сделаем всё вместе, станем героями, а потом кого-то ждёт ещё одна сладкая ночь!

Или удивлённые и разочарованные глаза, а может и презрение. Трудно найти плюс, способный перевесить такой огромный минус. Стоит ли вся его служба, присяга, в конце концов страна с проклятыми амбициями мирового лидера, любви одной маленькой индийской девушки? У Айзека не было ответа.

Миллионы мужчин до него задавались тем же вопросом. Долг. Присяга. Честь. Дружба. Любовь. Всё это веками стояло на чашах весов, и ни одно решение никогда не было правильным, потому что сама попытка взвесить подобные вещи превращала Человека в животное или машину. Нет и не может быть правильного ответа на заведомо неправильный вопрос. Вот в чём дело. Вот что нужно понимать. Никогда нельзя выбирать. Наоборот, нужно сделать всё, чтобы вопрос выбора отпал, чтобы сохранить каждую ценность, остаться Человеком.

– Раш, ты меня любишь? – внезапно даже для самого себя спросил Кинг. И по её глазам понял, что зря так поступил: она явно сильно смутилась. – Не отвечай, не надо, – тут же выпалил Айк и закрыл ладонью её рот. – Мне не важен ответ, потому что я сам люблю тебя.

Выдуманные герои часто должны были выбирать. Именно выбор, а не отказ от него, делал их в итоге так называемыми «героями». Мстители из комиксов, которые он читал в детстве, всегда ставили общественное благо выше личной жизни, жертвовали любовью и дружбой, принося их на алтарь справедливости или долга, но так нельзя. Так нельзя, потому что неправильно выбирать между тем, кем стать: животным, скатившимся к инстинктам, или машиной, выполняющей приказы.

Герой – тот, кто сумел побороть простоту выбора, кто смог перестать взвешивать плюсы и минусы, и нашёл точку равновесия, гармонию. Потому что она шаткая, хрупкая и ранимая. Когда ты стоишь на канате под куполом цирка, неважно в какую сторону с него ты спрыгнешь. Сам поступок означает глупость и смерть. Лишь постоянное удержание в положении равновесия оставляет тебя живым. Не каждому в жизни дается шанс пройти по такому тонкому канату, и очень мало кто выдерживает подобное испытание. Их не называют героями, хотя только они ими и являются. Выбрать тяжело, как и спрыгнуть с каната, но иногда бесконечное балансирование много сложнее. И тогда, человек, не видя, как высоко он стоит, принимает выбор и прыгает. И лишь те, кто удержался, сумели сохранить в себе все ценности и остались Людьми.

Рашми пару раз делала попытку что-то сказать, но он так и не убрал руку от её рта. Наверное, боялся. А что можно услышать в такой момент? Это в его душе происходила борьба, это он сейчас стоял под куполом, а не любимая девушка. И не дай Бог ей переживать такое. Для неё всё пока ещё могло быть игрой, и ответ рисковал направить отношения по неверному пути. В конце концов Раш рассмеялась и укусила Айка за палец.

– Ай, больно же! – вскрикнул он от неожиданности. Патил укусила ещё раз и засмеялась сильнее. Кинг убрал руку и стал разглядывать палец. – Ты почти откусила его, тебе срочно нужно пойти завтракать, пока ты не съела меня целиком! – засмеялся наконец и он. Долой мысли, полковник сможет решить все вопросы так, чтобы не упасть с каната. Игра стоила свеч.

– Так вставай, умывайся, и пойдём быстро сходим в четвёртый за кофе и булочками! Через пятнадцать минут сбор здесь внизу.

Айк вскочил, натянул брюки и футболку, поцеловал её и устремился в сторону санузла.

Пока он умывался, смотрел на себя в зеркало. Пытался представить, что на одном плече у него сидит бригадный генерал Стивенсон, а на другом Раш, и они, как классический ангел и демон, борются за его душу. «Ну, как ты думаешь выкрутиться, полковник?» – тоненьким голосом спрашивал его маленький генерал, – «Герой или изгой, вот ведь твой выбор».

– Нет, генерал, – тихо произнёс Кинг и показал фигу в зеркало. – Не выйдет у вас припереть меня к стенке!

«Милый, ты справишься!» – внезапно заявила мини-Рашми и начала прыгать у него на плече, – «смотри, я не падаю с твоего плеча, и ты не упадешь с каната! На Марсе вес сильно меньше, у тебя всё получится!».

Маленький генерал вскочил и стал топать ногами по его плечу, выкрикивая какие-то команды и ругательства, а мини-Рашми показала ему язык в зеркало.

– Ты мне надоел, генерал! – весело сказал Айк и щелчком пальца сбросил Стивенсона в раковину. Закончил умываться и вышел из санузла. Рашми, настоящая Рашми, стояла за дверью.

– Ну что, пошли? Вот твой планшет, я захватила на всякий случай.

Они спустились по лестнице, поздоровались с Крисом и Мичико, которые уже сидели за столом и о чём-то беседовали, и пошли к тоннелю во второй. Там никого не было, и, прежде чем войти в коридор к четвёртому модулю, Кинг остановился, обнял Патил и поцеловал её.

Он сидел в переговорке, больше напоминающей камеру допросов. Но таким уж был армейский уклад. Минимализм и эффективность. Будучи созданным военными, вряд ли помещение могло выглядеть как-то иначе. Перед ним сидел штатный клерк с непонятным и невыразительным лицом, которое невозможно запомнить, потому что на его щеке была огромная родинка с торчащим волосками. Эта родинка настолько выводила из себя, что не давала сосредоточиться на глазах или иных чертах собеседника. Айзек стал убеждать себя, что она – фальшивая, созданная, чтобы раздражать тех, кто сидит рядом, или проверять их. Не исключено, что так оно и было.

– Капитан, завтра ваш рейс в Москву. Оттуда в Казахстан вы уже полетите с русскими.

– Так точно, – Айк ждал этого слишком долго. Его первый полёт в космос. Тревожность и ликование.

– Я хочу проинформировать вас о поведении во время пребывания в России, на космодроме и на станции, – продолжил тип. – Дело в том, что вас наверняка будут пытаться завербовать русские спецслужбы, и вы должны понимать, как вам не попасть в их ловушку.

Что? Что за бред? Какие ещё русские спецслужбы? СССР остался в прошлом, товарищ! Однако, для соблюдения протокола он кивнул головой и, старательно игнорируя родинку, вперился взглядом в глаза визави.