Филип Фармер - Одиссея Грина
— Что ты задумала? — закричала пожилая жрица.
Молодая жрица раболепно приникла к земле, отвернув голову в сторону, но не смея поднять рук, чтобы защититься от плети.
— Я хотела воспользоваться своим правом, — захныкала дева. — Великий Джон Ячменное Зерно мертв. Я — воплощение Великой Седой Матери, я хотела пожать урожай.
— Я бы тебя не остановила, — сказала старшая жрица. — Ты была бы вправе оскопить его, если бы не одно обстоятельство: он умер случайно, а не во время Ритуала Посева. Ты хорошо знаешь это.
— Да простит меня Колумбия! — пролепетала жрица. — Я не могла удержаться. Сегодняшняя ночь — наступление зрелости Сына, коронование Рогатого Короля, лишение девственности молодых жриц…
Суровое лицо пожилой жрицы расплылось в улыбке.
— Да простит тебя Колумбия! В воздухе и впрямь есть что-то такое, что лишает нас рассудка. Это божественное присутствие Великой Седой Матери в образе Виргинии, невесты Героя-Солнца и Великого Стегга. Я ощущаю ее присутствие. Она с нами…
В этот момент раздался рев на втором этаже, и обе женщины взглянули вверх. Вниз по ступеням спускалась толпа Лосей, водрузив на свои плечи Героя-Солнце.
На Герое-Солнце не было никакой одежды. Он был великолепно сложен и очень высок. Выпуклые надбровные дуги, длинный прямой нос и массивный подбородок сделали бы честь любому чемпиону-тяжеловесу. Но в этот момент все, что можно было описать такими словами, как «красивый» или «уродливый», исчезло с его лица. Выражение его можно было бы определить как «одержимое». Именно такое слово употребил бы любой из жителей города Вашингтон, столицы народа Ди-Си.[2] Его длинные огненные волосы спадали на широкие плечи. Из волнистой копны волос прямо надо лбом возвышалась пара рогов. И это были не искусственные рога, которые одевали себе на головы мужчины из братства Лосей. Они были живыми имплантированы в череп Героя-Солнце.
Рога возвышались на фут над головой, а между наружными их концами было добрых полметра. Они были покрыты бледной лоснящейся кожей, пронизанной синими жилками кровеносных сосудов. У основания каждого рога в такт с сердцебиением Героя-Солнце пульсировала мощная артерия. Очевидно, их пересадили на голову человека совсем недавно. У основания рогов еще была запекшаяся кровь.
Лицо человека с рогами резко выделялось среди жителей Ди-Си. И лица Лосей и лица жриц — все они отличались друг от друга, но имели нечто общее, что говорило об их принадлежности к своей эпохе. Это можно было назвать оленьим выражением. Треугольное лицо, большие темные глаза, высокие скулы, маленький, но мясистый рот, тонкая шея — все эти отдельные черты свидетельствовали о том, что они сформированы своим своеобразным временем, на всех них прослеживался отпечаток сходства с животным, которое было основой материального благополучия людей, живших в это время. От зоркого наблюдателя не ускользнуло бы, что человек, восседавший на плечах людей-оленей, принадлежит более ранней эпохе. Как знаток портретов разных эпох мог бы отличить друг от друга лица античной эпохи, лица веков Возрождения, или мог бы сказать: «Этот человек жил в начале индустриальной эры», так этот же ученый сказал бы сейчас: «Этот человек родился во времена, когда Земля кишела людьми. В выражении его лица есть что-то от насекомых. Хотя имеется и небольшое отличие: оно отражает неповторимость того времени, когда людям удавалось сохранять индивидуальность в человеческом муравейнике».
И вот толпа вынесла человека с рогами на гигантское крыльцо Белого Дома. Появление его вызвало взрыв криков на улице. Снова загремели барабаны, пронзительно завыли флейты, загудели горны, будто трубы Гавриила в судный день. Жрицы на крыльце размахивали своими серпами прямо перед носом мужчин, изображавших оленей, но поранить их могли разве что случайно. Лоси, стоявшие поближе, легонько подталкивали жриц, и те, качаясь, падали на спину, да так и оставались лежать, задрав ноги кверху, вопя и извиваясь.
Героя-Солнце пронесли через железные ворота на середину Пенсильвания-авеню и посадили на спину большого черного лося с обезумевшими глазами. Животное пыталось сбросить всадника, но толпа крепко держала его за рога, хватала за длинные космы, свисавшие с боков, и не пускала броситься вскачь по улице. Чтобы удержаться на спине лося, Герой-Солнце вцепился в концы его рогов. Спина человека выгнулась дугой. Лось дико мычал, фыркал, хрипел, безумием сверкали в свете белки его глаз. В последний момент, когда уже казалось, что шея его сломается под напором вздувшихся мышц человека, зверь расслабился и стал мелко дрожать. Изо рта его капала слюна, в глазах появился страх. Наездник стал его повелителем.
Представители братства Лосей построились позади наездника по двенадцать человек в ряд, за ними пристроился оркестр братства. Еще дальше расположились Изюбры со своими музыкантами, за ними — группа Львов в шлемах в виде черепов пантер и в плащах из пантерьих же шкур. Длинные когти хищников волочились по мостовой. В руках Львов были веревки, прикрепленные к воздушному шару, поднявшемуся метра на четыре над их головами. Баллон был в форме сосиски с выпуклой красной оконечностью. В двух гондолах сидели беременные женщины и разбрасывали цветы и зерна риса на толпы, окаймлявшие улицу. Еще дальше располагались представители братства Петуха со своим тотемом, представлявшим из себя высоченную жердь с насаженной на нее огромной петушиной головой с высоким красным гребнем и длинным прямым клювом, заканчивавшимся шишковатым наростом.
Позади них расположились представители остальных братств: Слонов, Мулов, Зайцев, Козлов и многих других. Наконец, в самых задних рядах — представительницы великих женских сообществ: Диких Кошек, Олених, Пчел, Львиц, Ласточек. Процессия тронулась с места и начала постепенно продвигаться по Пенсильвания-авеню в направлении к Капитолию.
Герой-Солнце не обращал внимания на шествующих следом. Взор его был устремлен на улицу, по обеим сторонам которой толпились жители Ди-Си. Они собрались здесь вовсе не случайно. Поближе к мостовой стояли девушки от четырнадцати до восемнадцати лет в блузках с высоким воротником и длинными рукавами. Широкий разрез впереди обнажал их грудь, ноги же скрывались под длинными белыми юбками-колоколами со множеством нижних юбок. Ногти на ногах, обутых в белые сандалии, были выкрашены в красный цвет, длинные волосы девушек свободно спадали к талии. У каждой в руках — букет белых роз. Все они были крайне возбуждены и кричали:
— Рогатый Король!
— Могучий Самец!
— Великий сын и любовник!
Матроны, стоящие за девушками, давали дочерям советы. На них были такие же блузы с высокими воротниками и длинными рукавами, как и у дочерей, но прикрывающие груди. Под верхней частью юбок топорщились турнюры, придавая им вид беременных. Из пышных причесок торчали красные розы — по одной за каждого ребенка.
Еще дальше за матронами стояли отцы девушек, облаченные в одежды своих братств. Каждый держал в одной руке свой тотем, в другой — бутылку, к которой частенько прикладывался, время от времени передавая своей жене.
Все шумели и кричали, перли вперед. Казалось, толпа вот-вот запрудит улицу и закроет проход. Предупреждая давку, Почетная Стража и выпускницы Вассара срочно выстроились впереди наездника и сдерживали зрителей наконечниками стрел и плетьми. Больше всех доставалось девственницам в первом ряду, но они при каждом ударе только восторженно взвизгивали, как будто им нравился запах и вид собственной крови.
И вдруг наступила тишина. В дверях Белого Дома появились девушки, на плечах они несли трон, на котором покоилось тело Джона Ячменное Зерно. Все они принадлежали к женскому обществу Кукурузы и были одеты в традиционные одежды: длинные суконные платья и высокие желтые шляпы в виде кукурузного початка. Они несли единственного мужчину, что был членом общины. Мертвого… Толпа, впрочем, не догадывалась об этом, и при виде его неподвижного тела раздался дружный хохот. Ему уже не раз доводилось показываться народу в таком вот бессознательном состоянии, девушки же никому не сообщили о случившемся. Они заняли положенное им место сразу же за стражей и жрицами, чуть впереди Героя-Солнце.
Вновь раздалась барабанная дробь, вновь взвыли фанфары и флейты, еще громче стали крики мужчин и женщин.
Лось испуганно рванулся вперед. Человек у него на спине с трудом удержал равновесие, едва не свалившись в объятия девушек-подростков, выстроившихся вдоль прохода. Они выкрикивали такие советы, от которых мог бы покраснеть бывалый матрос. Наездник отвечал в таком же духе. Лицо его, еще на ступенях Белого Дома потерявшее печать интеллекта, теперь стало совершенно демоническим. Он изо всех сил рвался к девушкам, а когда Лоси выталкивали его назад, на спину зверя, не церемонясь пускал в ход свои железные кулаки. Несколько Лосей рухнули, алея разбитыми лицами, и были затоптаны своими же собратьями. Их место тут же заняли другие, до поры удерживая Героя-Солнце на спине животного.
