Александр Соколов - Эпоха покаяния
После всех этих испытаний друзья безумно устали как физически, так и морально. Они нашли маленькую тихую комнатушку, попытались уснуть. Но сон не шёл. Друзья ворочались с боку на бок, скрипели старыми пружинами. Наконец, Ляховский достал маленькую баночку, высыпал на ладонь две круглые желтоватые таблетки. Одну проглотил сам и запил водой, другую протянул Аюну. Лекарства подействовали безотказно. Измученные путешественники провалились в сон без сновидений. Просто в чёрную бездну без воспоминаний и времени.
* * *Проспали больше суток. Проснулись от головной боли и сухости во рту — последствий парализующего вещества вкупе со снотворным. «Прямо как с похмелья» — подумал более сведущий в таких делах Дмитрий. Он растворил две «шипучки» в стаканах с водой, один протянул проснувшемуся от звуков Аюну. Спустился в подвал узнать, насколько зарядилась батарея. Результат его не удовлетворил. Несмотря на то, что накануне он обесточил практически весь особняк и почти досуха высосал накопленную энергию в находящихся там аккумуляторах, батарея электролёта зарядилась всего на десять процентов. Дмитрий быстро прикинул, что для полной зарядки потребуется как минимум неделя. Да и то при условии ясной погоды.
Впрочем, друзья нуждались в такой передышке. Они вечно куда-то бежали, от кого-то спасались, сражались. Выживали. А это местечко, если бы не закостеневшие от мороза собачьи трупы, выглядело в дневном свете ещё более живописно, нежели ночью. Но наши путешественники решили эту проблему, выбрав для проживания комнату, ориентированную на обширный лес.
Комната была абсолютно лишена интерьера, если не считать фотографии жившей здесь когда-то семейной пары с ребёнком и остовов кроватей. Обои давно отвалились, обнажив серые бетонные стены в дырочку. Пол прогнил, провалился и неприятно пах. На потолке и в углах наросла то ли плесень, то ли серый грибок. Везде свисали гроздья паутины. Обогревательные приборы отсутствовали, но проводка сохранилась.
Они перетащили туда диван из гостиной, тщательно проветрили, убрались. Ляховский прикрутил под окно найденный им исправный конвектор. Тепло, которое он дал, быстро высушило воздух в помещении, смягчив запахи. Более-менее обустроившись, друзья отправились на прогулку.
День был в самом разгаре. На небе — ни облачка, яркое солнце ослепительно сияло. Высоченные корабельные деревья стояли стеной, густо облепленные снегом, который искрился так, что слепли глаза. Морозный, прозрачный воздух. И оглушающая тишина, нарушаемая лишь скрипящими шагами, голосами.
Друзья решили пройтись вдоль озера, которое широкой дугой врезалось в крутой берег. Так, от нечего делать. Шли и шли, негромко переговариваясь, дыша полной грудью. Внезапно Аюн умолк и показал пальцем на бурое пятно далеко впереди. Ляховский приставил к глазам бинокль. Пятно оказалось… кабаном-гарпунёром. Он усердно долбил своим оружием лёд, горбатясь и опустив голову вниз. Видно было, как ледяное крошево взлетало и осыпалось под ударами сильно удлинённого и раздвоенного копыта.
Ляховский этой встрече совсем не обрадовался. Он прекрасно понимал, что вслед за ним на этой территории вполне могут освоиться и те страшные деревья из тайги, и те хищники, с которыми они схватились у реки. Это означало только одно: природа окончательно и бесповоротно менялась, и остановить это было невозможно. Можно было лишь приспособиться, как успешно это сделал рыбоядный кабан.
Наши путешественники аккуратно обошли животное стороной, стараясь не спугнуть. В противном случае ему пришлось бы долбить новую лунку во льду в другом месте. Пройдя ещё с километр друзья обнаружили высокую морену, поросшую ельником и возвышающуюся на добрых две сотни метров над всей остальной равниной. Из любопытства хотели было залезть на вершину, то и дело проваливаясь в глубокие сугробы. Но на середине подъёма неизменная чёрная коробочка на плече Дмитрия стала ритмично потрескивать. Можно было не сомневаться, что где-то рядом находилось отверстие со стоящей вертикально крышкой. Наверняка где-нибудь неподалёку стоял металлический ящик с кучей проводов и коробочек внутри. «Мёртвая рука» и тут напомнила о своём существовании.
Друзья спустились на берег озера, прогулялись ещё немного, а потом повернули назад. Уставшие, румяные от мороза, и голодные, они зашли в дом. Дмитрий отправился в кладовую, попутно вспоминая какой-нибудь вкусненький рецептик. Запасы, которые там хранились, его приятно удивили. Картошка в мешках, лук и морковь в плетёных корзинах, пирамидки капусты на деревянных подставках. Гирлянды вяленой рыбы под потолком. Солонина и щаница в бочках. Всё свежее, натуральное, и, как говорится, без искусственных консервантов и красителей. Жаль, только хлеба не было.
У наших путешественников был отличный обед и не менее отличный ужин. Потом они крепко выспались. Наутро проснулись в превосходном настроении. И была у них новая прогулка, новый день и новая спокойная ночь.
Покоем и умиротворением они наслаждались целую неделю, то есть срок, необходимый для полного заряда вертолётной батареи.
Глава 9
— Вставай, дружище! Нас снова ждут великие дела, как говорил один скользкий тип в строгом костюме.
Аюн состроил недовольную мину, схватил набитую сеном подушку и наугад запустил в сторону Ляховского. Да уж, поспать он любил. А за эту неделю парнишка расслабился не на шутку. Он мог спать до полудня, пока солнышко не упиралось ему в одно место. Дмитрий же такого позволить себе не мог. Он вставал с восходом солнца, готовил завтрак, следил за техническим состоянием особняка и за безопасностью.
Ляховский поймал подушку и бросил её обратно. Дёрнул шторы, открыл окно, впуская в комнату морозный воздух. Аюн тут же натянул одеяло, укутался в него с головой. Дмитрий потянул одеяло на себя, чем вызвал недовольное и притворное мычание.
Аюн с мятой физиономией и растрёпанными волосами сел, зевнул так, что хрустнули суставы. Встал, потянулся, оделся и поплёлся умываться. Дмитрий улыбнулся:
— Завтрак готов! Сегодня у нас пюре с мясной подливкой. Жду в столовой!
Они вкусно поели, после чего принялись за дела. Ляховский отключил батарею электролёта. Друзья выволокли её наружу, погрузили на сани, довезли до машины и прицепили под хвост. На дисплее засветилась долгожданная надпись «сто процентов». Дмитрию понадобилась ещё пара часов на технический осмотр машины и подготовку к длительному беспосадочному полёту.
Аюн тоже времени зря не терял. Он без сожаления выкинул продукты, которые они привезли из подземного комплекса, заменив их едой из кладовой охотничьего особняка. Потом он немного потренировался, почувствовал прилив сил. С этим настроением юноша залез в кабину, поудобнее пристроил меч.
Ляховский вдруг стал необычайно серьёзным и молчаливым. Он в последний раз тщательнейшим образом осмотрел машину, обошёл её кругом, похлопал по бокам, животу и хвосту. Забрался в кабину, закрыл дверь, включил оборудование. Перекрестился и поцеловал крестик. Это настроение передалось и юноше, который вдруг встревожился и крепко сжал катану.
— Ты уверен, что хочешь быть со мной до конца? Да, да, я помню, ты мне это уже говорил. Но я хочу услышать это ещё раз…
— Да, хочу… Мне всё равно, что там будет впереди. Я вдруг понял, что та, прошлая жизнь не для меня. Ну, что бы я там делал? Создал семью, охотился, строил жилище и на зиму запасал дрова? Может быть, совершил бы поход за чёрным камнем? Ведь это так скучно! Благодаря тебе я узнал другую жизнь. Она намного интереснее той, в которой я родился и вырос. Не бросай меня больше…
Дмитрий вздохнул, торопливо протёр глаз. Ерунда, соринка в глаз попала. Посмотрел в бездонное голубое небо с ярко светящим солнцем. О чём-то подумал и принял окончательное решение. Геликоптер плавно оторвался от островка, поднялся над спящим озером, на льду которого по-прежнему лежали собачьи трупы, над укрытыми белыми шубами деревьями. Над внезапно сделавшимся очень маленьким особняком, который сиротливо притулился на границе воды и суши. Если бы у электролёта были крылья, то он помахал бы ими на прощанье. Но крыльев не было. Поэтому он просто набрал скорость и умчался.
На протяжении двух часов пейзаж, проносившийся под животом вертолёта, оставался неизменным. Друзья созерцали бесконечные леса, покрывавшие гигантскую территорию. Взгляд цеплялся за извилистые валы озов, высокие и не очень моренные холмы, гряды, широкие озёрные пространства, извилистые короткие речки, точки огромных валунов, выходивший то тут, то там на поверхность древний кристаллический фундамент. Иногда в кабине раздавалось пиликанье, сигнализирующее об очередной угрозе. Тогда Дмитрий отключал автопилот, электролёт делал крутую дугу, облетая какой-нибудь крупный населённый пункт.
