Экс указал на трансляционную панель и отошел в сторону.
— Феликс, — донеслось из транслятора, бурлящего графикой акустических волн.
— Это настоящее имя бонтуанца, — отрывисто произнес экс и жестом пригласил Кальтиата занять место у пульта.
— Феликс… — повторил невидимый субъект, обладающий гнусавым тембром, характерным для позднего Папы Ло.
— Ну… — ответил незнакомый Напу голос «Феликса».
— Я должен перед тобой извиниться.
— За что? — спросил Феликс с интонацией снисходительного благодушия.
— Я соврал. Помнишь, ты спросил, что случилось в тот день, когда мы с тобой отчалили с Земли?
— Ерунда, выброси из головы.
— Нет, не ерунда, — настаивал Ло. — Помнишь, я сказал, что встретил тебя пьяным, когда ты возвращался ночью?
— Помню.
— Так вот, это не ты, а я был пьян в стельку. Это я пришел и ждал тебя у подъезда. Это я принес бутылку, и мы нарезались, как положено по-свински. Ты выводил меня подышать, а я говорил, что в последний раз дышу воздухом родной планеты. Ты еще довольно мерзко посмеялся. Феликс, я не хотел прощаться. Я сознательно утащил тебя за собой и сто раз проклял себя за то, что сделал это. Ты прости… Если я перед кем и виноват…
— Ладно, чего теперь.
— Ох, и напились же мы тогда, так уж напились…
— Ты лучше скажи, — перебил его Феликс, — я-то тебе зачем понадобился?
Пауза возникла из недр мемо-массы, и акустические волны залегли на дно океана. Пауза, которая уже не обещала разрешиться ответом. Зенон собирался что-то сказать и уже потянулся к панели, но замер на середине жеста.
— Так ты ничего не понял? — удивился Ло. — Я испугался. Это всего лишь страх, Матлин, нормальный человеческий страх.
Перчатка Зенона повисла над панелью. Транслятор отключился. Больше сигналов не было.
