Андрей Дворник - Отруби по локоть
Порнова же не оставляло чувство полного и глубокого осознания собственного кретинизма. Его органы чувств передавали ему информацию, абсолютно неадекватную тому, что происходило вокруг. На всех экранах перед ним представала идиллическая картина: никого вокруг, на небе ни облачка, и только сверкающая в солнечных лучах гладкая и ровная, как стекло, дорога, уходящая за горизонт.
Порнов вспомнил, что точно такие же ощущения он испытывал несколько дней назад, когда они с Мич удирали из космопорта. Тогда он выжимал предельный газ, направляя машину точнехонько в каменную кладку стены.
Сейчас повторялась та же ситуация – с точностью до наоборот.
Еще секунда – и машина встала.
– Руки-то отпусти, – сказал Порнов.
– Назад! – воскликнула Мич. – Все значительно хуже, чем я думала!..
Правая рука Порнова прыгнула на ручку переключения скоростей и врубила заднюю передачу. Турбина вновь взвыла; вездеход, сильно дернувшись, покатился назад.
Внезапно что-то изменилось на экранах. Полотно дорого примерно в полукилометре впереди осело; черная трещина провала стала стремительно расширяться. Еще несколько секунд – и стала видно, как волна оседающей породы быстро движется навстречу вездеходу.
Порнов мельком взглянул на трубку спидометра. Цвет столбика – указателя сменился с красного на зеленый и полз к отметке десять миль в час. Порнов переключил скорость. Атакующая волна провала лишь слегка снизила свой темп, продолжая догонять беглецов.
Порнов выжимал предельный газ, турбина выла на разнос, спидометр колотился об отметку «сорок», а расширяющийся черный провал и не думал отставать.
– Жми! – крикнула принцесса с неподдельным азартом. – Немного осталось!
– В смысле – отмучаемся?! – ехидно уточнил Порнов, но принцесса из-за рева двигателя не смогла оценить шутку и восприняла сказанное всерьез.
– Еще около километрами будет твердая поверхность, – пояснила она свои слова.
– Что же тогда сейчас под нами?! – крикнул удивленный Порнов.
– Штрек, – ответила Мич. – Это все проделки аборигенов. Где были мои глаза?! Если бы не эта перепалка с тобой, разве я прозевала бы такую плюху!
– Ругаться вредно, – подтвердил Порнов. Он переключил один из экранов на телекамеру ремробота и теперь наблюдал за открывающимся все более жерлом провала с высоты Эмпайр Стейт Билдинг. Камера краем захватывала и их вездеход, который сильно напоминал Порнову малюсенького рыжего муравья, удирающего от растекающейся по столу огромной лужи черничного киселя.
– Если мы выберемся живыми и из этой передряги, клянусь, я перестану ругаться матом.
– Здорово! – очень живо воскликнула принцесса. – Только не смей потом говорить, что это я специально затащила нас в эту ловушку!
Порнов, спохватившись, почесал загривок и добавил:
– Но, я надеюсь, мы живем в свободном мире, где каждый может думать, что хочет? И вообще, пока мы не выбрались из этой лужи киселя, все это – не более чем прекрасные мечты!
– Тут ты прав! – заметила принцесса. В тот же момент машину плавно качнуло, словно под ней пробежала гигантская пологая волна. – Вот теперь у нас в самом деле будут проблемы! Увеличь-ка угол обзора верхней телекамеры…
Телекамера ремробота заработала трансфокатором. Теперь в поле зрения Порнова и Мич оказался добрый гектар поверхности. При таком масштабе съемки жирная черная клякса провала практически слилась с медленно ползущей точкой вездехода.
Мич, впрочем, больше волновало другое:
– Нас отрезает! – воскликнула она. – Смотри, там, впереди…
Но Порнов уже и сам увидел. Тонкая черная линия стремительно рассекла шоссе по той самой границе безопасного пространства, к которой они так гнали свою ревущую машину. Линия была еще очень тонкой, почти пунктирной, – но они знали, с какой пугающей быстротой она умеет расти.
– Мы в ловушке! – обреченно сказала Мич. – Подвижка грунта обогнала нас, ударилась о край выработки и теперь валит крепи навстречу нам… Еще немного, волны провалов встретятся, и мы полетим вниз!
– Чтоб не шухериться, мы решили смыться, – выдал Порнов через сжатые зубы и впился взглядом в экран, высматривая что-то понятное лишь ему одному. Пунктирная линия разлома впереди ширилась на глазах. Если верить оцифровке масштабной сетки на экране, трещина уже достигла метровой толщины. Что же касается разлома позади, то его уже нельзя было отделить от изображения вездехода; судя по всему, пыль из-под неистово вращающихся колес летела прямо в пропасть.
Мич, перегнувшись через борт, попыталась разглядеть дно огромной каверны.
– Падение в крепостной ров – лишь слабая тень того, что нам предстоит, – сообщила она, борясь с головокружением. – Метров сто лететь, не меньше!
– Но за это Саре отомстить, – продолжал скрежетать свое Порнов. Пальцы его тарахтели множеством кнопок и переключателей; на добром десятке панелей и индикаторов сменяли друг друга изумрудные надписи. Порнов крутил головой, хмурил брови, бормотал про Сару, быстро чесал в затылке; затем вновь и вновь пытался еще глубже вдавить педаль газа.
Наконец, он повернул голову к Мич и крикнул:
– Буквально пары секунд не хватает!..
– Ты думай, что ты говоришь! – сердито сказала Мич. – Я тебе еще раз повторяю, – сто метров! Следи за губами: «Сто метров!»
– А я-то тут причем?! – обиделся Порнов. – Что ж мне, сзади бежать и машину толкать?
– Там негде бежать, – сказала Мич. – Задняя пара колес, похоже, болтается в воздухе!
Вездеход ревел, как издыхающий зверь, яростно борясь с затягивающей его пучиной. Его могучее механическое тело выталкивало из-под себя последние метры предательски вздрагивающей почвы. Крупные обломки дорожного полотна, словно пущенные из гигантской пращи, свистели в воздухе, по пологой дуге улетая далеко в расщелину. Тысячесильный мотор звенел на предельных оборотах и сотрясал всю массу машины лихорадочной дрожью.
Но что все это значило, если впереди вездеход ждала ширящаяся каждое мгновение пропасть!
«Через десять секунд достигаем провала, – думал про себя Порнов. Времени на разговоры уже не осталось. – Масса и скорость вездехода известны; сейчас мы еще могли бы перепрыгнуть разлом. Однако не через десять секунд. Ни за что не долетим!»
«Беда», – печально отозвалась Мич.
– «Беда», – Порнов аж весь сжался от предчувствия; призрачное крыло озарения осенило его, и он завопил на всю рубку: – Врунгель, трам-тарарам!
Он рванулся к пульту и приказал:
– Ремонтные, все четверо – под кузов! Сразу же вверх на полную! Аккумуляторы не жалеть, – золотые поставлю!
Мич успела заметить, как черные молнии летающих тарелок спикировали вниз. Тут же ее весьма бесцеремонно схватили за лодыжки, сволокли вниз, в рубку, и сунули в кресло. Из поручня и сиденья выскочили змеи привязных ремней и оплели ее тело.
